Весь этот мир не ты

Линка так мило смущается: краснеет, бледнеет, запинается в разговоре. Кидает косые взгляды из-под густого веера ресниц, а меня словно в кипящий котёл опускают. Так сложно сдерживаться. Нереально просто. Чувствую себя австралопитеком, который может только заорать в небо, колотя себя в грудь, и утащить самочку в пещеру подальше от чужих глаз. Но я стараюсь не торопиться. Стараюсь, бл. дь, правда. Но она такая отзывчивая. Нереальная просто. Заводится с полоборота, хоть потом и стыдится этого похоже. Дурочка. Мне наоборот в кайф.

Правда, её страстность навела меня на мысль, что кто- то у неё всё же был. Ревность неприятно царапнула внутри, но я прогнал её взашей. Да похер. Я же не из средневековья, что мне только девственницу подавай. Так-то я наоборот их боюсь. Возня вся эта мышиная: ой, а так больно, а так нет, а давай подождём, я буду нежным, бл…, я аккуратно, а может ты тоже пошевелишься, ну так, для разнообразия…

Не трахаешься, а медицинскую процедуру совершаешь. Ещё и пациенту сто пудов так себе, чтоб ты там не делал. Но с Линкой всё равно хотелось. Это другое, с ней всё по-другому. Зато теперь можно было не ждать подходящего особенного красивого момента, как хотят все девочки. Я и не ждал. Для меня любой момент и место рядом с ней были особенными. Хоть во дворце, хоть в лифте, хоть в лесополосе под кустом. Похер вообще.

В итоге и недели не прошло, как я её получил. В машине на парковке у клуба. Пошло и тупо как-то, столько ждал. Но твою ж мать, как это было охрененно. Она охрененная. Такая тугая, жаркая, мягкая, нежная. Моя. Теперь уже точно она стала моей. Только моей. Я думал, что раньше был влюблен, думал, что куда уж сильнее. Но когда я её и физически узнал, меня окончательно размазало. И правда как неандерталец в пещеру утащил к себе в тот же вечер. И запер там. С собой вдвоём в своей съёмной квартире. Не знаю, как Линка на это согласилась, хотя я особо и не спрашивал, чуть ли не приказал. Наверно ей просто в диковинку были мои наглость и напор, как на приключение смотрела. Ага, приключение, на всю жизнь.

А моя киса через неделю где-то призналась, что и не было никого до меня. Так, между делом, просто к слову пришлось у неё. Я аж подофигел.

— В смысле? — выдал хрипло.

А Лина только плечами передернула и руками развела. Ну вот так, типа.

— Ты почему не сказала- то? — я, признаться, даже разозлился немного на неё.

— А что бы это изменило, Никит? — Лина забралась ко мне на колени и уткнулась носом в шею. Жаркая влажность дыхания опалила кожу.

— Ну… — я обхватил покрепче её за талию, притягивая к себе, — Я бы не стал. Тогда. В машине.

Я бы правда не стал. Это как-то так себе: лишаться девственности на заднем сидении.

— Вооот, — улыбнулась Линка и запустила пальчики мне в волосы, легко царапая кожу головы, — Я знала, что не станешь, поэтому и не сказала.

Эпилог.5

Была одна проблема, которую нужно было решить как можно раньше. Линкин отец. Я не питал иллюзий насчет его реакции. Это будет однозначное "нет". И вообще не факт, что нам удасться его переубедить. Ещё и батя мой на Польского работает. Ему тоже может хорошенько прилететь из-за меня. Этого я, честно говоря, больше всего боялся. Стыдно было перед отцом. Так подвести. Но и Линки лишиться я не мог. Вот не мог и всё. Даже ради спокойствия своего бати.

Скрывать был точно не вариант. Андрей Карлович человек не простой: гневливый, властный, бывший бандит, хоть сейчас это вроде как никто и не помнит, а Лина может и не догадывается даже. Но мне батя пару тёмных историй рассказывал, и я всю глубину кабздеца, в который сам забрёл, прекрасно осознавал. Если мы такого человека будем долго за нос водить, а он потом случайно узнает, то по голове меня точно не погладят, разве что битой. Это в лучшем случае, а в худшем вальнут и закопают. Без шуток. Так что обманывать- однозначно плохая идея. Надо признаваться. На поклон идти как к барину. И я бы сходил. Без проблем. Только как бы он в меня финку не метнул сгоряча. Он может. Ведь какой конфуз: подогнал дочке еб. ря- водителя. Так что либо вместе с Линкой идти вдвоём. При ней сдержится. Либо ей одной.

Только вот Лина не торопилась, побаивалась. Ведь ругать будет. То, что меня в противном случае не поругают, а похоронят, я конечно молчал, но подталкивал её к папаше на поклон как заведенный. Она думала, что я из гордости. А мне плевать было, какими мотивами кис объясняет мою настойчивость, лишь бы дошла.

Но так и дотолкал. Не успел. Андрей Карлович раньше нас спалил.

Когда меня, слегка помятого, его охрана в тачку затолкала, я подумал, что всё. В лесок везут. Вот тебе и первая любовь, Аверин. Ромео, бл. дь, недоделанный.