Весь этот рок-н-ролл

– И в этом Всемирном Человеке сольются все человеки, вылупляющиеся на свет из Всемирной Шахны первой Женщины. А почему я говорю «Всемирная», милые моему сердцу джентльмены города Замудонск-Сибирского, приехавшие с Кавказских гор, где чистые родники, где мех овцы мягче пуха на голове новорожденного ребенка, где мясо шашлыка такое нежное, что его не надо жевать, где… ну, да ладно… Не об том речь, мужики… а потому, что эта самая шахна была в начинающемся мире единственной, а потому и Всемирной. И все человеки, жившие и умершие в тысячелетия между двумя Всемирными Шахнами, от самого Первого сольются в самом Последнем. Всемирном Человеке. И вот ведь какая хреновина, мужики: в этом Человеке будут и убитые, и искалеченные, и насилием замученные, и изведенные во чреве матери, и голодом отравленные, и собственными слезами захлебнувшиеся. И Всемирный Человек уже при рождении будет ущербным, ибо не может быть здоровым тело, состоящее из бракованных и изорудованных деталей, сгубленных до завершения амортизационного срока. И в жизнь вечную Всемирный Человек войдет страдающим. Иными словами, спасется для вечного страдания. И в Вечном Цветении будет гнить его Вечное Тело. А потому, Джемми, и вы, козлы, и другие шесть миллиардов козлов, живущих на этой земле, братья и сестры, к вам обращаюсь я, друзья мои, перестаньте, бляди, убивать, мучить и калечить друга друга. Ибо, как метафорически сказанул один чувак, «кто как обзывается, тот так и называется», что означает «отольются кошке мышкины слезки», то ись, братие и сестрие, которыя здеся отсутствуют по вашим басурманским обычаям, кажинный, самый последний шмок сам себе и мышка, и кошка…

И вечный мент замолчал. А остальной северокавказский люд не замолчал, потому что молчал и без того.

А Джемми почему-то успокоился, поднялся со своего места, вышел из бара-сауны брата Мика и, поклонившись каждому выжившему запорожскому казаку, собрался в путь по следу Джанис Джоплин, которая шла на его запах. Чтобы вместе добраться до… И так далее, как неоднократно уже сообщалось в этом мутном повествовании.

Но до степей под Замудонск-Красногвардейским, куда отправилась в его поисках Джанис и куда он должен был направиться в ее поисках, было далековато. Да и весь наличный транспорт в лице маршрутных такси совместными стараниями Джемми и Калашникова был превращен в решето. И ближайший к Замудонск-Сибирскому наличный транспорт обретался где?.. Правильно. В городе Замудонск-Машлык с его странными внутригородскими разборками, терками, стрелками.

– А как Замудонск-Машлык добраться, дядя Джилиам?.. Куда ты делся, дядя Клинтон?.. А ты, собака, откуда взялся? Ты очень странный собака… Одна нога нет, а то – там, а потом – тут… Хотя у меня не то что одна нога нет из четырех, у меня два яйца нет из двух. А я тоже то – тут, то – там… Что смотришь на меня? Что сказать хочешь? Как Замудонск-Сибирский Замудонск-Машлык добраться транспорт Джанис Джоплин Михаил Федорович русский маленький девочка Эмми брат Берри яйца возвращать ворота «Барселона» закрыть а потом большой настоящий жениться Джанис Джоплин и лучший любовь тихти-пихти без яиц никак нельзя… Как быть, мой трехногий брат? Как? Ты где?..

И я где?.. Ой! Зачем стреляешь, брат? Я тебя не трогал. Ты меня не трогай. Ты не знаешь, где я?.. Замудонск-Машлык?! Брат! Мне ж сюда и надо! Тут у вас транспорт, машинка, поезд, самолет есть? Спутник?.. Улетел?.. Ай-яй-яй… Куда ты меня ведешь? Иду, иду… Только не надо стрелять…

Слушай, брат, я могу с тобой поговорить? Когда язык твой отрежу, когда уши отрежу… Чтобы твой язык твоим ушам слушать не мешал… Главный кто город? Кто его держит? Кто у вас градообразующий человек? Вот и веди к Билли Айдону… Очень знакомый имя. Скажи, что я пришел к нему с приветом от брата Хукера из Замудонск-Сибирского… Какое твое дело, брат, зачем? Рассказать, что солнце встало! Скажи этот Билли Айдон, что Джемми Хендрикс его видеть хочет… Что значит, раньше надо было говорить?! Когда ты меня стреляешь?.. Спасибо, брат, веди Билли Айдон… Веди… Синагога?!.. А! Аллах един!..

И вот мы сидим в синагоге дяди Билли Айдона, который только что отправил рыженький девочка на спутнике в степь. Там, где, не дай мне заплакать, песик, дедушка мой лежит с сорок четвертый год, друг мой маленький по подъезду с девяносто второй год. Много народа убитый лежит разный год. Своими и чужими убитый. И, понимаешь, песик, мой запах и запах смерти, и рыженький девочка не знать, где мой запах и где – смерть. И он не захочет выйти замуж за запах смерть… А если нет рыженький жена, то зачем мне яйца? Зачем мне «Барселона»? Так что надо срочно завернуть этот спутник назад, в Замудонск-Машлык, пока он не сел в степи под Замудонск-Красногвардейским, где под каждой ногой человек хрустят кости других человека. Чтобы девочка не успел нюхать запах смерти, запах Джемми Хендрикса…