Весь Мегрэ. Том 3

Мегрэ уже не помнил, где это вычитал, в разделе неврозов, психозов или паранойи, поскольку грани между этими заболеваниями казались ему не слишком четкими.

«…исходя из ложных посылок…»

Нет. В тексте было по-другому.

«…на ложных или воображаемых посылках больной выстраивает связное рассуждение, порой очень тонкое или даже блистательное…»

Что-то вроде этого было и насчет преследования, но там «преследуемый, основываясь на реальных фактах, делает из них внешне логичные выводы…».

Фосфат цинка был реальным фактом. И не было ли в партнерстве Харрис — Жизель Мартон, точнее Морис Швоб — Жизель Мартон, некоей двусмысленности, способной вызвать подозрения мужа?

Самым смущающим в этом деле было, если присмотреться к нему внимательнее, поведение женщины. Изученное под углом тех же текстов, оно приводило к вынесению почти идентичного диагноза.

Она тоже была умна. Тоже рассматривала свое дело с внешней логичностью. Она тоже…

Черт!

Мегрэ поискал ластик, чтобы стереть написанные на желтой папке слова, набил трубку и встал у окна, за которым была темнота, прочерченная лишь цепочками огоньков уличных фонарей.

Когда молодой Лапуэнт постучал в дверь полчаса спустя, комиссар спокойно заполнял официальные бланки протоколов допроса.

Лапуэнту везло: он пришел с улицы, из реальной жизни, в складках его пальто еще оставалось немного свежего воздуха, нос покраснел от холода, и он тер руки одну о другую, чтобы отогреть их.

— Я сделал то, что вы велели, патрон…

— Он ничего не почувствовал?

— Думаю, он меня не заметил.

— Рассказывай.

— Сначала я зашел в отдел игрушек и купил самую дешевую из того, что там было: маленькую машинку, даже не заводную…

Он вынул из кармана канареечно-желтую машинку и поставил ее на стол.

— Сто десять франков. Я сразу узнал Мартона по вашему описанию, но меня обслуживала продавщица. Затем, поскольку до полудня оставалось время, заглянул на улицу Сент-Оноре, но в магазин не заходил. Он находится неподалеку от Вандомской площади. Витрина узкая, в ней почти ничего не представлено: халат, черная шелковая комбинация и пара вышитых золотом атласных тапочек. На стекле два слова: «Харрис, белье». Внутри похоже скорей на гостиную, чем на магазин, и чувствуется, что фирма торгует шикарными вещами.

— Ты разглядел?

— Да. Пора была возвращаться в «Лувр». В полдень из двери рванула настоящая толпа, как в школе после окончания уроков. Все несутся в окрестные рестораны. Мартон вышел еще быстрее, чем остальные, и быстрым шагом пошел по улице Лувр. Он смотрел по сторонам и пару-тройку раз оглядывался, но на меня внимания не обращал. В этот час на улицах много народу… Он свернул налево, на улицу Кокийер, по ней прошел всего метров сто и вошел в ресторан «Нормандская дыра». Фасад покрашен бурой краской, название написано желтым, отпечатанное на машинке меню висит в рамке слева от двери. Я несколько секунд не мог решиться, потом все-таки вошел и сразу понял, что туда ходят только завсегдатаи. Вдоль одной из стен стоит стеллаж, где клиенты ставят свои портфели. Я подошел к стойке бара. Заказал аперитив, спросил: «У вас можно пообедать?» Хозяин, в синем фартуке, посмотрел в зал, где помещается всего десяток столиков. — «Через несколько минут освободится место. За третьим уже приступили к сыру.» Мартон сидел в глубине зала, возле двери в кухню. Один за столом, накрытым бумажной скатертью. Перед ним стоял прибор. Рядом — свободное место. Он что-то сказал одной из двух официанток, которые, похоже, хорошо его знали, и ему принесли еще один прибор. Прошло несколько минут. Мартон, развернув газету, часто поглядывал поверх нее в сторону двери. Вскоре вошла женщина, сразу заметила, где он сидит, и направилась к его столику, привычно опустилась на свободный стул. Они не поцеловались, даже не обменялись рукопожатиями. Просто улыбнулись друг другу, и мне показалось, что их улыбка была грустной, во всяком случае немного меланхолической.

— Это была не его жена? — перебил Мегрэ.

— Нет. Его жену я мельком видел на улице Сент-Оноре, к ней вернусь позже. Судя по тому, что вы мне говорили, это его свояченица. Возраст и общий вид совпадают. Не знаю, как это выразить…

Ого! Жанвье, говоря об этой женщине, употреблял почти те же самые слова.

— Она производит впечатление настоящей женщины, не знаю, понимаете ли вы, что я хочу сказать. Женщины, созданной, чтобы любить мужчину. Любить не как обычно, а как все мужчины мечтают, чтобы их любили…

Мегрэ не удержался от улыбки, видя, что Лапуэнт покраснел.

— А я думал, ты почти помолвлен…

— Я пытаюсь вам объяснить, какое впечатление она должна производить на большинство людей. Изредка встречаешь такую вот женщину, которая сразу наводит на мысли о… — Он не находил слов.

— О чем же?