Весь Мегрэ. Том 3

Дженни не ответила. Мадам Мартон покачала головой.

Мегрэ уверенным шагом подошел к двери и запер ее изнутри на ключ, который положил в карман.

— Вам лучше присесть, — повторил он, — потому что наш разговор, возможно, будет продолжительным.

Он прошел в соседний кабинет:

— Барон! Позвоните в «Дофину». Пусть принесут большой термос кофе… Черного… Три чашки и круассаны.

Затем он опустился на стул возле окна, снял трубку другого аппарата и попросил соединить его с квартирой прокурора. Должно быть, тот только что встал и, очевидно, одевался или завтракал. Однако ответил не слуга, а он сам.

— Говорит Мегрэ, господин прокурор. Мартон мертв. Тот человек, о котором я вам рассказывал вчера утром. Нет, я на набережной Орфевр. На авеню Шатийон я оставил инспектора Лапуэнта. Доктор Поль извещен. Да, да, экспертно-криминалистический отдел тоже. Не знаю… Обе женщины у меня в кабинете… — Говорил он тихо, хотя дверь, соединяющая два кабинета, была закрыта. — Не думаю, что смогу поехать туда утром сам. Я пошлю другого инспектора, чтобы сменить Лапуэнта.

Вид у него был почти виноватый. Закончив разговор, он посмотрел на часы и решил дождаться прихода Жанвье, чтобы отправить на место происшествия его: он скоро придет и уже в курсе дела.

Проведя руками по щекам, он попросил третьего инспектора, Бонфиса, занятого составлением сводки ночных происшествий:

— Вы не могли бы принести из моего шкафа бритву, мыло и полотенце?

Мегрэ предпочитал не делать этого самому в присутствии женщин. Держа предметы туалета в руках, он прошел по коридору в туалет, снял пиджак и побрился. Он не спешил, словно желая оттянуть момент, когда ему придется делать то, что он должен был делать. Сполоснув лицо холодной водой, он вернулся к своим сотрудникам, к которым присоединился гарсон из пивной «У дофины», который не знал, куда поставить поднос.

— Ко мне в кабинет… Сюда…

Комиссар снова снял телефонную трубку и позвонил жене.

— У меня сегодня будет напряженное утро. Я пока не знаю, смогу ли прийти домой обедать.

Голос Мегрэ звучал устало, и она спросила:

— Ничего плохого не случилось?

Что он мог ей ответить?

— Не волнуйся. Я сейчас позавтракаю.

Комиссар снова обратился к Бонфису:

— Когда придет Жанвье, передайте ему, чтобы зашел ко мне.

Он вошел в свой кабинет, который покинул гарсон, и отпустил Жанена. Потом, опять-таки в замедленном ритме, словно во сне, налил кофе в три чашки.

— Сахар? — спросил он сначала Жизель Мартон.

— Два кусочка.

Мегрэ протянул ей чашку и придвинул тарелку с круассанами, но она жестом показала, что не хочет есть.

— Сахар?

Дженни молча покачала головой. Она тоже не захотела есть, поэтому комиссар стал в одиночестве и без аппетита откусывать кусочки от еще теплого круассана.

Рассвело, но было еще недостаточно светло, чтобы можно было выключить свет. Дженни дважды открывала рот, чтобы задать вопрос, и дважды взгляд комиссара отбивал у нее желание говорить.

Мегрэ, налив себе вторую чашку кофе, медленно набивал одну из многочисленных трубок, разбросанных на столе.

Поднявшись, он поочередно оглядел своих собеседниц.

— Думаю, я начну с вас, — вполголоса сказал он, встав перед мадам Мартон.

Дженни вздрогнула и в очередной раз хотела что-то сказать.

— А вас я попрошу подождать в соседнем кабинете в обществе одного из моих инспекторов. — Он вызвал Жанена. — Отведите мадам в зеленый кабинет и оставайтесь с ней, пока я вас не вызову.

Такое происходило не в первый раз. Инспектора к этому уже привыкли.

— Хорошо, патрон.

— Жанвье еще не пришел?

— Кажется, я слышал его голос в коридоре.

— Скажи, чтобы немедленно шел ко мне.

Жанен удалился вместе с Дженни, а через секунду вошел Жанвье, замерший в недоумении, увидев сидящую на стуле мадам Мартон, с чашкой кофе в руке.

— Мартон мертв, — объявил Мегрэ. — Лапуэнт на месте. Он продежурил всю ночь, хорошо бы тебе его сменить.

— Инструкции будут, патрон?

— Лапуэнт все объяснит. Если возьмешь машину, успеешь раньше прокурорских.

— Вы не поедете?

— Не думаю.

Наконец обе двери закрылись, и в кабинете остались только Мегрэ и мадам Мартон. Можно быть подумать, что она тоже ждала этого момента и, пока он молча сидел, посасывая трубку, потихоньку оживала, мало-помалу выходила из оцепенения, точнее — из неподвижности.

Было любопытно наблюдать, как розовели ее щеки, как во взгляде появилось другое выражение, помимо удивления.

— Вы считаете, что это я его отравила, так?

Мегрэ выдержал паузу. Он не впервые поступал так, избегая задавать вопросы в момент обнаружения преступления. Зачастую предпочтительнее не требовать от подозреваемых или свидетелей немедленного рассказа о случившемся, поскольку, зачастую сказав нечто в первый момент, они потом держатся за свои слова из страха быть обвиненными во лжи.

Комиссар намеренно давал и тем и другим время обдумать, решить, как себя вести и что говорить.