Весь мир – Тартар

И сейчас это ничто настолько побледнело, что и чернилами уже не являлось, необратимо уступая место другому цвету – белому. И именно этот цвет (тот, кто был когда-то Арбузовым, знал это хорошо и знал теперь, пожалуй, только это) и было ВСЕМ, и именно из него и состояли и исчезнувшие чернила, и то, что он помнил когда-то как свой барак-загон, и то, в чем существовал в этом бараке – тело. И теперь эта белизна была уже повсюду, и того, кто когда-то называл себя Арбузовым, тоже не было, потому что он стал частью этой белизны, как капля воды, упавшая в молоко.

Родители уехали в Крым и Вектор жил один.

Он вернулся из своей библиотеки, поужинал и, придвинув к шкафу стул, взобрался на него, чтобы достать из потайного места желтый пакет: нужно было просмотреть кое-какие заметки и сравнить с теми, что ему удалось добыть на этой неделе в одном болгарском журнальчике.

Аккуратно переложив в сторону лежащие на шкафу пыльные рулоны с обоями, он подтянул к себе полиэтиленовый пакет с изображением олимпийского медведя, и достал из него свое сокровище. Зажав его под мышкой, Вектор уже хотел слезть со стула, как вдруг раздался звонок, висящий сразу около двери в его комнату. Вектор вздрогнул от неожиданности, и желтый пакет выскользнул из-под руки. Он шлепнулся на пол, лопнул по краям, и из него брызнули вырезки. Вектор выругался, поспешно слез со стула и торопливо пошарил по комнате взглядом, болезненно щуря глаза под линзами очков. Заметив чемодан, который, по причине ветхости, родители решили с собой не брать, он схватил его, поспешно побросал туда ворох бумажек из желтого пакета и сунул туда же сам пакет. Захлопнув крышку чемодана, он задвинул его под кровать и побежал в коридор узнать, кого это могло принести.

За дверью на площадке стояла молодая женщина в простом легком платье старомодного, как почему-то показалось Вектору, крое. Она внимательно смотрела на него из-под рассыпавшихся по лицу длинных волос.

– Вам кого? – спросил Вектор.

– Ты – Вектор, – сказала женщина не то утверждая, не то спрашивая, указав на него пальцем.

– Да, – удивился Вектор. Глаза женщины показались ему знакомыми, но вспомнить ее он не смог. – Проходите.

Вектор проводил незнакомку в свою комнату, закрыл дверь и вопросительно обернулся к ней.

– Вы…

Оборвав его, женщина протянула Вектору что-то свернутое в трубочку, что он лишь сейчас заметил в ее руках, и сказала:

– Это ваше.

Вектор похолодел. Это был журнал «Огонек». Схватив сверток, он развернул его дрожащими руками, совершено не обращая внимания на женщину, и выхватил из середины Книгу.

– Вот она! – радостно воскликнул он и посмотрел на женщину: – Вы от Юрия?

– Не знаю.

– Как? – опешил Вектор. Она пожала плечами:

– Я не знаю, кто такой Юрий.

– Но откуда тогда у вас это? – Вектор помахал в воздухе Книгой.

– Оттуда, – ответила женщина со всей серьезностью и почему-то машинально кивнула на стену, на которой висел самодельный плакат к фильму «Сталкер», когда-то давно выпрошенный Вектором у знакомого художника, занимавшегося оформлением киноафиш. Вектор рассеянно посмотрел на плакат, с которого герой Кайдановского пронзительно смотрел вдаль, держа гайку за привязанный к ней кусок бинта, и снова уставился на странную гостью.

– Как вас зовут? – подозрительно прищурил он за линзами очков глаза. Женщина убрала с лица волосы и спокойно ответила:

– Эно.

– Эно? Никогда не слышал… Погодите. Вы, наверное, сестра Юрия, – решил, что все понял, Вектор, но тут же сник: – Ах, да, ведь вы его не знаете… Но как, тогда, вы узнали обо мне?

Эно покачала головой:

– Не помню.

– Не помните… – как эхо повторил Вектор, глядя на нее, и вдруг вздрогнул от жуткой догадки. – Господи…

Он отступил на шаг назад, бросил Книгу на диван и выскочил в коридор, чуть не сбив с ног шедшую на кухню тетю Тамару – жену Мамишвили. Он подбежал к старому неработающему холодильнику «Север-6», и схватил трубку стоявшего на нем, как на тумбочке, телефона. Он набрал номер Юрия, но все было по-прежнему: с тех пор, как он ушел к Арбузову, никто не отвечал. Вектор бросил трубку и вернулся в комнату. Эно стояла у окна и смотрела на улицу.

– Он не отвечает, понимаете? – подошел он к ней, пытаясь заглянуть в глаза. – Он пошел за Книгой и пропал. И теперь эту Книгу принесли вы. Вы слышите?

Она посмотрела на него спокойно и равнодушно.

– Вы хоть что-нибудь помните? Пожалуйста, это очень важно! Хоть что-нибудь…

Эно, глядя куда-то в пустоту, медленно произнесла:

– Арбузов умер.

– Арбузов? Вы помните про Арбузова? – обрадовался Вектор и вдруг осекся: – Как – умер?

Взгляд Эно стал напряженным и отсутствующим. Она прошла по комнате и села на стул, на который вставал Вектор, когда лазил за желтым пакетом. Он сел рядом с ней прямо на пол и, не помня себя, ждал. Через минуту Эно посмотрела сквозь Вектора и стала медленно говорить:

– Ты – Вектор. В туалете ничего не было. Была старуха. Я купил «Огонек»… купила.

Вектор, боясь пошевелиться, слушал.

– …Меня хотели поймать… Двое. П…да на стене (Вектор вздрогнул от неожиданности). Потом… Так нельзя, товарищи…