Весь мир – театр. А люди?.. (СИ)

— И она ему поверила? Какие женщины дуры! Думала — улыбнулась, похлопала глазками, подняла юбку и все? Ди, мне все интереснее и интереснее! А Вернер силен! Хотя, — протянул он задумчиво, — и тетку вашу наивной я не считаю. Значит, у нее есть на него какие-то компрометирующие бумаги. Не факт, что они настоящие — граф ловок, мог подсунуть и пустышку, а может и настоящие…, — продолжал рассуждать он. — Тогда вам бы их достать.

Я заинтересованно прислушалась. Если Вернера можно чем-то шантажировать, мне хотелось бы иметь в руках средство этого шантажа. А Деми-то не промах — и вашим, и нашим. Видно, действительно, скучно жить старику.

— Я могу проникнуть к тетке, где у нее тайники я знаю. Дар есть, сил мало, а вечером еще спектакль. Волнуюсь, выдержу ли?

— Зачем вам театр? Вы рискуете, если маска спадет — неприятности у вас будут большие.

— Это мое дело. Я буду сегодня играть, я дала слово. Если не получится вернуть Источник, то, скорее всего, это мой последний спектакль.

Деми внимательно смотрел на меня. Его губы недовольно морщились. Повисла пауза. Наконец, он, видимо что-то решив для себя, хлопнул рукой по ручке кресла и сказал:

— Новый Источник я вам, конечно, не обещаю, вам же еще и не каждый подойдет (Ай да, ле Мор, ловко он все устроил!), но вливание «Магических Чар» организовать могу. Не бесплатно, разумеется.

Я с надеждой уставилась на него. Он хмыкнул:

— Вы там что-то говорили насчет красивых векселей….

Глава 14

Все вопросы мы с Деми решили. О «Магических Чарах» я слышала и до этого, ими пользовались слабые маги для подпитки своих сил. Естественно, это было противозаконно и небезопасно для здоровья, но другого выхода у меня не было.

Торговались мы долго и отчаянно. В конце концов, результатами этого торга я осталась довольна.

Несколько раз я испытывала неприятные чувства — Деми пытался на меня воздействовать с помощью ментальной магии, но папенькин амулет делал свое дело, я только внутренне хмыкала, преодолевая головокружение и тошноту.

Старикашка скоро понял, что у него ничего не получается, и тогда наши договоренности стали продвигаться быстрее. Ни я, ни он, ни словом не обмолвились про это досадное недоразумение. Это была красивая шахматная партия, разыгранная пока вничью. Время покажет, кто выиграл, а кто проиграл.

Договорились о небезвозмездной помощи со стороны «старого таракана», в его лице, «бледной немочи», то есть мне. Каждую его услугу я обязалась оплачивать своими векселями, договорились и о расценках, но, так как сумма его долга была внушительной, кредит у меня был большой. Как только сумма уровняется, я отдаю Деми его векселя, а он мне мои. Тут тоже мог быть подвох, но я старалась об этом не думать. Главное условие, которое я поставила старому таракану — молчать обо мне. Никому и ничего.

Отдельным пунктом шла информация о действиях графа ле Мор. Деми мог давать мне ее по своему усмотрению в виде подсказок («Так интереснее будет за вами наблюдать», — заявил он мне). Здесь расценки зависели от важности оной, он объявлял сумму, и мне было решать — покупать сведения или нет. «Я впервые пытаюсь действовать честно, — важно заявил он мне, — самому интересно — выдержу или нет играть по правилам».

Первую порцию «Чар» я получила. Это была стеклянная колба с сиреневой жидкостью, действия которой хватало на три-четыре часа, если сильно выкладываться, и на пять-шесть, если применение средненькое.

— Мне мало одной порции, — возмутилась я.

— Вам будут приносить на дом по первому требованию, не переживайте. Цену вы знаете: вы — вексель, вам — «Чары».

Деми хохотнул:

— Не переусердствуйте. «Чары» — искусственное создание. Эффект, конечно, будет, но это как с кровью — одна подходит, другая — нет. Откат может быть чрезвычайно сильным. Советую, как можно скорее разобраться с Источником, иначе угробите здоровье-то. Употреблять можно только по склянке в день, каждый день тоже не желательно, необходимо делать перерыв.

Он дал необходимые инструкции. Хотелось бы верить, что все образуется.

***

Первый раз пить «Чары» было страшно. Но сегодня я должна была съездить в театр и отыграть спектакль. Жаль, если это будет в последний раз в моей жизни. Я осталась совершенно одна, к чему приведут мои действия, я не знала. Верить Деми не могла. Он будет со мной, пока это ему выгодно, при первой же моей неудаче, он снова предаст меня.

Я вспомнила тетю. Мне было больно даже думать о ней. Как я могла не видеть очевидного? А что я должна была видеть? До этой ситуации тетя не давала мне повода подозревать ее в чем-либо. Я любила ее, я доверяла ей, вся моя жизнь была ей известна.

Я задумалась: если бы даже папенька рассказал мне историю теткиной любви к нему, вряд ли бы я поменяла свое отношение к любимой родственнице. Мне кажется, наоборот — эта история переполняла меня сочувствием и щемящей жалостью к вероломной родственнице.