Весь Роберт Шекли в двух томах. Том 1. Рассказы и повести

— Думаю, наш клиент Эдвард. Правда, зеркало не показывает, он ли стрелял. Но смерть мужчины оно отобразило.

— Ну и ну! Впрочем, это нас не касается.

— Согласна. Эдвард наш клиент, а мы не полиция и не блюстители общественной морали. Возможно, есть логичное и разумное объяснение случившемуся. Но я всё равно хотела бы задать ему пару вопросов.

— Не понимаю для чего.

— Для того чтобы выяснить, почему убийца всё-таки стремится в зеркало, где находятся его жертвы. А ещё для того, чтобы гарантированно получить оплату, прежде чем он туда попадёт.

— Ты же сама сказала, что мы не блюстители морали. Судить поступки людей — не наше дело.

— Но эта моральная проблема касается личности нашего клиента и наших отношений с ним! А вообще говоря, не надо было приводить его ко мне.

— Разве ты не просила найти клиентов, не советовала искать их среди приезжих?

— Я думала, ты хоть немного разбираешься в людях.

— Какая разница, что ты думала? Хотела дохода — вот он, доход.

— И проблема.

— Проблемы клиента входят в предъявляемый ему счёт. Как иначе?

— А моя совесть? Она войдёт в счёт?

— Если совесть не даёт покоя, вели клиенту убираться.

— Но я не могу. Согласно законам нашей профессии, приняв заказ, я обязана выполнить его до конца. Мне придётся переговорить с клиентом.

— А, так вы увидели, — задумчиво произнёс Эдвард после того, как Элия рассказала о найденных в зеркале образах. — Это просто недоразумение. Я не желал ей зла. Я же её люблю! Просто я очень вспыльчивый. Но теперь умею сдерживаться. Когда её увижу, всё объясню. Она поймёт. Елена всегда любила меня, всегда понимала.

— То есть вы всё ещё хотите войти в зеркало и встретиться с нею?

— Хочу, и даже сильнее, чем раньше!

— И вам всё равно, что с ней другой мужчина?

— О чём вы?

— Я видела его в зеркале. И он был убит.

— Гм… Ах, ну да. Должно быть, Роджерс.

— И это для вас тоже не препятствие?

— С Роджерсом я ошибся, — признался Эдвард.

Элия кивнула.

— Во-первых, с какой стати он вообще оказался там? Я имею в виду — в её квартире? Надоедал ей. Запутывал, мучил. Если бы он тихо и мирно убрался, как я ему и советовал, неприятностей не случилось бы.

— Он не ушёл.

— Да. Твердил, что любит её. А моей наивной девочке взбрело в голову, что и она его полюбила. — Эдвард рассмеялся. — Как будто она могла любить по-настоящему кого-нибудь, кроме меня! Мы же были созданы друг для друга, я и Елена! И эти слова мы говорили друг другу в чудесные дни, когда наша любовь только расцвела!

— Понятно, — заключила Элия.

— Я же сказал в тот день, что Эдвард — человек серьёзный, влюбляется раз и навсегда. Обещал, что любить её буду и в этом мире, и в другом. Тогда я не знал ещё про зеркала, но, конечно же, моё обещание имеет силу и для зеркального мира. Елена поклялась, что любит меня, как и я её. Но со временем… Я был вспыльчив, а тут явился Роджерс, вскружил ей голову, обманул, она поддалась…

— Понимаю, — сказала Элия. — Но как вы думаете, её чувства к вам остались прежними? Ведь вы же её убили.

— Уверен, они не изменились! Если бы она убила меня, я бы простил её и не разлюбил нисколько. Я ожидаю от неё того же.

— Ваша любовь очень благородна. Но как насчёт Роджерса? Ведь он тоже в зеркале. Это вас не тревожит?

— Ничуть! Я убил его один раз, убью и второй, если понадобится. Ничто не сможет помешать моей любви!

— Думаю, теперь я поняла всё, — подытожила Элия.

Эдвард поднялся. Он был очень рослый и сильный.

Выражение его лица не предвещало ничего хорошего.

— Так вы собираетесь сунуть меня в зеркало или нет? — спросил он грозно.

— Конечно, никаких сомнений! Договоримся об оплате и начнём.

Эдвард достал бумажник и принялся выкладывать на стол крупные купюры в валюте Альсенора. Выждав немного, Элия подняла руку:

— Хватит!

— Я могу дать больше.

— Нет. Этого достаточно. Я помещу вас в зеркало сегодня вечером, после того как приготовлю всё необходимое.

— Вы же не разочаруете меня?

— Будьте уверены, не разочарую.

Вечером, стоя перед зеркалом, Эдвард выполнил предписанные Элией процедуры — и ощутил, как его тело безжизненно валится на пол. На мгновение испугался: ведь умирает! И в следующий миг почувствовал, как зеркало всасывает его.

Удивительно: он остался в собственном теле, совершенно таком же, как и прежде. Схватил себя за предплечье — твёрдые мышцы. Может, он и превратился всего лишь в отражение, но для себя самого и для других отражений остался реальным.

Эдвард осмотрелся и узнал комнату, где видел Елену в последний раз, — в её квартире, на Земле. Значит, она здесь и он её увидит! Быстро обернулся и заметил мелькнувший силуэт. Да, это Елена!

Она стояла у отражённой двери и улыбалась ему.

— Елена, любовь моя! — воскликнул он. — Мне ужасно жаль, что я убил тебя! Поверь, это не повторится!

Она улыбалась, но молчала. Такая красивая! Никогда прежде он не видел её настолько прекрасной. Двинулся к ней. Вот же она, совсем близко! Он шагнул за дверь.

— Елена?

Расстояние не сократилось — она стояла в дверях чуть дальше. Эдвард прошёл ещё через одну дверь, и ещё.

Вереница их тянулась и тянулась, и неизменно стояла подле каждой Елена, улыбаясь ему.