Весь шар земной...

Именно в тот год состоялась первая советская экспедиция в Гималаи.

Заранее было решено, что наши альпинисты не пойдут уже известными, освоенными путями. Для подъема выбрали маршрут, считавшийся недоступным — по вертикальному выступу юго-западной стены Эвереста, где отвесные скалы покрыты скользким льдом, крутизна достигает шестидесяти градусов, а на ледопаде Кхумбу, покрытом огромными, беспорядочно нагроможденными глыбами льда, то и дело внезапно открываются опасные трещины.

Как и при штурме пика Коммунизма, были разбиты промежуточные лагеря. Все необходимое ближе к вершине поднимали сами альпинисты: даже для носильщиков-шерпов на выбранном маршруте это было непосильным.

Итак, лагеря. Исходный, базовый — почти на высоте Эльбруса. Затем промежуточные, причем последний № 5 — на высоте 8500 метров. От него до вершины оставалось 348 метров.

Первым их прошли ленинградский инженер Владимир Балыбердин и доцент из Москвы Эдуард Мысловский. Они достигли вершины Горы — так альпинисты называли Джомолунгму между собой — 4 мая 1982 года. Последние 348 метров преодолевали восемь часов.

Балыбердину было 33 года, Мысловскому — 44. Альпинизм — не спортивная гимнастика, здесь тридцать — тридцать пять лет — пора зрелости. Но сорок четыре для Эвереста все же многовато.

Как они шли? Уже на подходе к лагерю № 4 шерпа-носильщик изнемог, и Мысловский взял часть его груза. Теперь за спиной альпиниста был тридцатикилограммовый рюкзак. На таких высотах восходители идут только в кислородных масках. Каждый шаг требует огромных усилий.

Мысловский продвигался вдоль заранее протянутой вертикальной веревки, когда рюкзак вдруг перетянул его, и альпинист повис почти горизонтально.

Рассказ Мысловского:

— Внизу была пропасть, сбоку — скальная стенка без единой зацепки. В этот момент у меня кончился кислород. Высота была около восьми тысяч метров. Задыхаясь, я все же пытался пристегнуть рюкзак к веревке. Удалось сбросить его на руку, но дотянуться другой рукой до петли не смог. Почувствовал, что теряю сознание и рискую остаться в таком положении навсегда. И тогда я отпустил рюкзак…

Без рюкзака, в котором было снаряжение, запасные рукавицы и баллоны с кислородом, он догнал Балыбердина.

Вдвоем они разбили лагерь № 5, хотя обычно это с помощью носильщиков делают предварительно. Веры в свои силы у них было достаточно, но кислорода мало. Балыбердин решил идти к вершине без кислорода, отдав свой запас Мысловскому.

У того приключение не прошло бесследно: серьезная нервная встряска да и руки поморозил, пытаясь снять рюкзак. Шли трудно. Карабкались, преодолевая одну скалистую стенку за другой. И вдруг они заметили, что находятся на серебристо-снежном куполе, и все, что вокруг, — ниже его. Вершина!

Было 14 часов 35 минут 4 мая.

Они начали спуск. Пошел густой снег.

Тем временем в лагерь № 5 поднялась четверка восходителей. Теперь штурм предстоял им. И тут они услышали по радио: «Ребята, если можно, поднесите нам теплое питье и кислород. У Эдика кончился кислород. Похоже, нам предстоит холодная ночевка».

Ночевка без палатки, без возможности согреться, нормально дышать на высотах, именуемых «зоной смерти»? Двое из четверки, Сергей Бершов и Михаил Туркевич, немедленно пошли на помощь. Может, им придется сопровождать обессилевших первовосходителей вниз. Тогда прощай, вершина! Во всяком случае, на ближайшее время.

Валентин Иванов и Сергей Ефимов остались в лагере коротать ночь, позволяя себе редкие глотки кислорода.

В 6 утра они услышали шаги.

Это были Бершов, Туркевич, Мысловский, Балыбердин. Последние двое — в крайнем изнеможении.

Что же произошло за ночные часы?

Двойка, побывавшая на вершине, отдала Горе все силы без остатка. За шесть часов они смогли спуститься немногим больше сотни метров.

Здесь их и встретили спешившие на помощь.

Представляете? Бершова и Туркевича отделяла от вершины всего сотня метров! Но… с ними двое, едва стоящие на ногах. И ночь. Ночью на Эверест, наверное, еще никто никогда не поднимался.

Подкрепившаяся двойка согласилась ждать. И тогда при свете луны Бершов и Туркевич, с трудом получив по радио согласие руководства экспедиции, полезли вверх. Они спешили, как могли. И через час наткнулись на кислородный баллон, оставленный первой двойкой на вершине…

Обратный путь был тяжелее подъема. Луна исчезла за гребнем. Только тонкий лучик карманного фонарика. Холод жуткий, всех бьет дрожь.

У Мысловского обморожены руки. Балыбердин записал потом в дневнике: «Никогда за всю жизнь в горах я не был так близок к концу». Он и Мысловский провели на высотах «зоны смерти» 23 часа…

После возвращения четверых в лагерь № 5 его покинули Валентин Иванов и Сергей Ефимов. Они стали пятым и шестым советскими альпинистами, покорившими Гору.