Весь Шерлок Холмс

– Поживите здесь дольше, и вы их получите. Но я забыл, что вы один из этих людей. Вы скоро станете ничем не лучше других. И вам придется подыскать себе другое жилье, мистер. Я не могу оставить вас здесь. Мало того что один из них ухаживает за моей дочерью и я не смею прогнать его, так еще иметь второго среди моих пансионеров? Нет, после этой ночи вы больше не будете спать под моей крышей!

Макмердо не только лишался уютного жилья, но и оказывался оторванным от любимой девушки. В тот же вечер, застав Этти одну в гостиной, он поведал ей о своих неприятностях.

– Твой отец выселяет меня. Ладно бы дело заключалось только в комнате, но, право, Этти, хоть я всего неделю знаком с тобой, ты нужна мне как воздух, и я жить без тебя не могу!

– Тише, мистер Макмердо, не говорите так! Разве я не сказала вам, что вы опоздали? Есть другой, и хоть я твердо не обещала выйти за него, все же не могу дать такого обещания никому.

– Этти, а будь я первым, мог бы надеяться?

Девушка закрыла лицо руками.

– Я бы очень хотела, чтобы первым были вы! – всхлипнула она.

Макмердо опустился перед ней на колени.

– Ради Бога, Этти, давай остановимся на этом! – воскликнул он. – Неужели ты из-за этого обещания загубишь и свою жизнь, и мою? Слушайся своего сердца, милая! Оно более надежный наставник, чем любые необдуманные слова. – Макмердо взял белую руку Этти в свои смуглые и сильные руки. – Скажи, что будешь моей, и вместе мы будем счастливы!

– Не здесь?

– Здесь.

– Нет, нет, Джек! – Он обнял ее. – Здесь это невозможно. Ты увезешь меня?

На лице Макмердо отражалась внутренняя борьба, но в конце концов оно приняло решительное выражение.

– Нет, здесь, – сказал он. – Я защищу тебя от всего мира, Этти, именно тут, где мы находимся!

– Почему нам не уехать вместе?

– Нет, Этти, уехать я не могу.

– Но почему?

– Мне не удастся высоко держать голову, если я буду сознавать, что меня прогнали. А потом, чего бояться? Разве мы не свободные люди в свободной стране? Если мы любим друг друга, кто посмеет встать между нами?

– Джек, ты не знаешь. Ты здесь очень недолго. Не знаешь Болдуина. Не знаешь Макгинти и его ликвидаторов.

– Да, не знаю, но не боюсь их и не верю в них! Я жил среди крутых людей, моя дорогая, и не боялся их – всегда кончалось тем, что они боялись меня, всегда, Этти. Я не могу такого себе представить! Если эти люди, по словам твоего отца, совершали в долине преступление за преступлением, почему же никто не попал под суд? Ответь мне, Этти!

– Потому что никто не смеет выступить свидетелем против них. Такой человек и месяца бы не прожил. Кроме того, у них есть люди, готовые показать под присягой, что обвиняемый находился далеко от места преступления. Но ты ведь должен был читать все это, Джек. По-моему, об этом писали все газеты в Соединенных Штатах.

– Правда, кое-что я читал, но счел это вымыслом. Может, у этих людей есть причина делать то, что они делают. Может, с ними несправедливо обходятся и у них нет иной возможности постоять за себя.

– О, Джек, не говори этого! Так говорит он – другой!

– Болдуин – он говорит так, да?

– И поэтому я ненавижу его. О, Джек, теперь я могу сказать тебе правду. Я ненавижу его всем сердцем, но и боюсь. Боюсь за себя, но прежде всего за отца. Я знаю, какая беда обрушится на нас, если посмею сказать правду о своих чувствах. Поэтому отделываюсь от Болдуина полуобещаниями. Право, это наша единственная надежда. Но если ты уедешь со мной, Джек, мы возьмем с собой отца и будем всегда жить вдали от этих жестоких людей.

На лице Макмердо вновь отразилась внутренняя борьба, и снова оно приняло решительное выражение.

– Этти, с тобой ничего не случится – и с твоим отцом тоже. А что касается жестоких людей, думаю, ты еще придешь к выводу, что я такой же, как самые худшие из них.

– Нет, нет, Джек! Я полностью доверяю тебе.

Макмердо горько засмеялся:

– Господи! Как мало ты знаешь меня! С твоей невинной душой, моя дорогая, ты даже представить не можешь, что происходит в моей. А это что еще за гость?

Дверь внезапно распахнулась, и в гостиную бесцеремонно, с хозяйским видом вошел молодой человек. Красивый, щеголеватый, того же возраста и сложения, что и Макмердо. Из-под широкополой шляпы, которую он не потрудился снять, было видно красивое лицо с орлиным носом. Дерзкие, властные глаза злобно обратились к сидевшей у печи паре.

Этти вскочила в смятении и тревоге.

– Рада видеть вас, мистер Болдуин. Не ждала вас так рано. Проходите, присаживайтесь.

Болдуин, подбоченясь, взглянул на ирландца.

– Кто это? – отрывисто спросил он.

– Мой знакомый, мистер Болдуин, новый пансионер. Мистер Макмердо, позвольте представить вас мистеру Болдуину.

Молодые люди угрюмо кивнули друг другу.

– Может, мисс Этти сказала тебе, что между нами? – поинтересовался Болдуин.

– Я не понял, что вас связывают какие-то отношения.

– Нет? Ну что ж, теперь пойми. Поверь, эта юная леди моя, а ты сочтешь, что вечер очень приятный для прогулки.

– Благодарю, я не расположен гулять.

– Вот как? – Дикие глаза Болдуина сверкали гневом. – Может, ты в настроении подраться, мистер Пансионер?