Весь Шерлок Холмс

– Совершенно верно.

– Так что вы оказались против источника света, а его лицо было в тени?

– Это происходило вечером… Да, свет лампы был направлен в мою сторону.

– Этого следовало ожидать. Обратили вы внимание на картину за спиной профессора на стене?

– Да, конечно, я заметил картину: на ней изображена голова девушки, вполоборота.

– Это картина Жана Батиста Греза, знаменитого французского художника, жившего во второй половине восемнадцатого века.

Инспектор слушал совершенно безучастно.

– Не лучше ли нам… – начал он.

– Мы именно это и делаем, – прервал его Холмс. – Все, о чем я говорю, имеет прямое отношение к тому, что вы называете бирлстоунской тайной. Это можно даже назвать средоточием ее.

Макдоналд слегка улыбнулся.

– Вы мыслите чересчур быстро для меня, мистер Холмс. Вы отбрасываете одно или два звена в своих рассуждениях, а потому я не могу поспеть за вами. Что может быть общего между давно умершим художником и бирлстоунским делом?

– Одна известная картина Греза недавно на аукционе у Порта-лиса была оценена в миллион двести тысяч франков.

Лицо инспектора сразу выразило живейший интерес.

– Я хочу напомнить вам, – продолжал Холмс, – что размеры жалованья профессора Мориарти можно узнать крайне легко: он получает семьсот фунтов в год.

– В таком случае как же он мог приобрести…

– Вот именно: как он мог?

– Продолжайте, пожалуйста, мистер Холмс. Меня это чрезвычайно заинтересовало. Любопытнейшая история!

– А как же насчет Бирлстоуна? – спросил Холмс, улыбаясь.

– У нас еще есть время, – ответил инспектор, взглянув на часы. – У ваших дверей меня ждет кэб, в двадцать минут он доставит нас на вокзал Виктории. Но относительно этой картины… Вы, мистер Холмс, кажется, однажды говорили мне, что никогда не бывали у профессора Мориарти?

– Да, никогда.

– Каким же образом вы знакомы с его квартирой и обстановкой?

– А это другое дело. Я три раза посетил его квартиру без приглашений, два раза под разными предлогами ожидал его и уходил до его возвращения. А третий раз… Ну, об этом визите я не буду распространяться перед официальным представителем сыскной полиции. Скажу только, что в этот раз я позволил себе просмотреть его бумаги. Результаты получились совершенно неожиданные!

– Вы обнаружили что-нибудь компрометирующее?

– Совершенно ничего. Это-то и поразило меня. Впрочем, есть одна вещь, о которой вы теперь знаете, – картина. Следует полагать, что он очень богатый человек. Но как он приобрел свое богатство? Он не женат. Его младший брат служит начальником железнодорожной станции где-то на западе Англии. Кафедра дает ему семьсот фунтов в год. И тем не менее у него имеется подлинный Грез.

– Вы думаете, его богатство создается незаконными путями?

– Конечно. Но я имею и другие основания для подобного вывода: десятки тончайших нитей извилистыми путями ведут к центру паутины, где скрывается это с виду бездеятельное, но ядовитое существо. Я упомянул о Грезе только потому, что вы видели его сами.

– Признаюсь, все рассказанное вами крайне интересно. Но укажите на что-нибудь поопределеннее. В чем его следует обвинять: в подлогах, в изготовлении фальшивых денег, в убийствах? Откуда у него берутся деньги?

– Читали вы когда-либо о Джонатане Уайлде?

– Имя как будто знакомое. Из какого-нибудь романа, не правда ли? Я, признаться, недолюбливаю сыщиков из романов: герои совершают подвиги, но никогда не рассказывается, как именно они их совершают. Чистый вымысел, мало похожий на действительность.

– Джонатан Уайлд – это не сыщик и не герой романа. Это выдающийся преступник, живший в прошлом столетии.

– В таком случае мне до него нет дела. Меня интересует только современная жизнь, я человек практичный.

– Мистер Мак, в жизни решительно все повторяется, даже профессор Мориарти. Джонатан Уайлд был как бы невидимой пружиной, тайной силой лондонских преступников, которым он ссужал за пятнадцать комиссионных процентов с добычи свой ум и организаторский талант. Старое колесо поворачивается, и спицы возвращаются на прежние места. Все, что мы видим, когда-то уже было и снова будет. Я расскажу вам кое-что еще о Мориарти.

– Пожалуйста.

– У меня был случай узнать, кто служит первым звеном в созданной им цепи, на одном конце которой находится человек с направленным в дурную сторону умом, а на другом – сотня жалких мелких жуликов и шулеров. Что касается средней части этой цепи, то ее вы можете заполнить, без боязни ошибиться, едва ли не всеми видами уголовных преступлений. Начальник его штаба, стоящий также поодаль, вне всяких подозрений, столь же недоступен карающей руке закона. Это полковник Себастьян Моран. Как вы думаете, сколько он ему платит?

– Затрудняюсь что-либо сказать.