Читаем Весь свет 1976 полностью

запах белой и чистой стружки, который так освежал.

Но прямо в лицо ему пышет пряным и влажным ветром.


Словно его жена превратила их жизнь в теплицу,

и некуда деться от этих стеклянных стен.

И бродит ребенок тут же, и напевает.


Ребенок в испарине. Остановясь у тепличной стены,

он наклоняется и поднимает камень,

но тогда у отца вырывается крик.


Мать в отчаянье стонет, будто от боли.

Ребенок роняет камень, корчится на траве

и затихает, уткнувшись лицом в землю.


Мужчина пытается вспомнить детство. Его трясет

при мысли о смерти, при мысли о переменах.

Женщина плачет: должен же быть какой-нибудь выход!..

Неоутопизм

Думай — и ты увидишь, что во всех делах человека

                            есть глубочайший смысл;

думай — и ты полюбишь людей безоглядно;

думай — и ты познаешь хоть что-то

                            за жизнь, ограниченную смертью;

думай — и ты почувствуешь, что мечта

                            от реальности неотделима;

думай — и ты разрушишь преграды

                            между расами и государствами;

думай — и ты поймешь суть вещей и явлений;

думай, как сохранить себя

                            среди фальши условной морали;

думай, как сохранить себя

                            среди философствований, когда нужно действовать;

думай, как сохранить себя

                            среди зависти к карьеристам;

думай, как сохранить себя

                            среди тактических сделок партийных лидеров;

думай, как сохранить себя

                            среди удобств иронии, в которую перерождается пафос;

думай, как сохранить себя

                            среди ловких аналогий релятивистов;

думай, что благородство еще возможно,

                            несмотря на Гитлера и фрейдизм;

думай, что самопожертвование еще приносит радость,

                            несмотря на Христа и капитализм;

думай, что народы еще не свободны,

                            несмотря на нашу демократию;

думай, что люди все еще помогают друг другу,

                            несмотря на ядерную бомбу и теорию игр;

думай — и ты уверуешь в ценность Человека.

Майский вечер

В сумерках — словно белое пламя — боярышник,

и так же светятся жестянки из-под пива «Приппс»,

а бумажные стаканы фирмы «Туборг»

сияют под неоновыми фонарями.

Здесь мы назначали свидания и целовались,

здесь строили планы на будущее.

Теперь мы уже не сидим на траве по вечерам,

потому что траву

сжег препарат, прибивающий дорожную пыль,

а наши плащи

могут запачкаться обертками от мороженого.

Мы не садимся, мы бродим и бродим,

ловя неводом легких воздух весны, пропитанный

серой окисью углерода.

Я размяк от воспоминаний, меня потянуло на нежность,

захотелось шепнуть: «Давай купим дачу...»

Но помимо собственной воли я говорю: «ПЛМ[21] идет в гору».

И ты растроганно отвечаешь: «Купим еще акций?»


Перевод со шведского И. БОЧКАРЕВОЙ

Хавьер ЭРО (ПЕРУ)

ГЛОРИЯ СЕГАРРА ДИЕС КАНСЕКО

ДОСТОЙНЫЙ СВОЕГО НАРОДА

...как трудно оставлять весь мир покинутым!

ХАВЬЕР ЭРО



Перейти на страницу:

Все книги серии Весь свет

Похожие книги

Дальний остров
Дальний остров

Джонатан Франзен — популярный американский писатель, автор многочисленных книг и эссе. Его роман «Поправки» (2001) имел невероятный успех и завоевал национальную литературную премию «National Book Award» и награду «James Tait Black Memorial Prize». В 2002 году Франзен номинировался на Пулитцеровскую премию. Второй бестселлер Франзена «Свобода» (2011) критики почти единогласно провозгласили первым большим романом XXI века, достойным ответом литературы на вызов 11 сентября и возвращением надежды на то, что жанр романа не умер. Значительное место в творчестве писателя занимают также эссе и мемуары. В книге «Дальний остров» представлены очерки, опубликованные Франзеном в период 2002–2011 гг. Эти тексты — своего рода апология чтения, размышления автора о месте литературы среди ценностей современного общества, а также яркие воспоминания детства и юности.

Джонатан Франзен

Публицистика / Критика / Документальное
Тринадцать вещей, в которых нет ни малейшего смысла
Тринадцать вещей, в которых нет ни малейшего смысла

Нам доступны лишь 4 процента Вселенной — а где остальные 96? Постоянны ли великие постоянные, а если постоянны, то почему они не постоянны? Что за чертовщина творится с жизнью на Марсе? Свобода воли — вещь, конечно, хорошая, правда, беспокоит один вопрос: эта самая «воля» — она чья? И так далее…Майкл Брукс не издевается над здравым смыслом, он лишь доводит этот «здравый смысл» до той грани, где самое интересное как раз и начинается. Великолепная книга, в которой поиск научной истины сближается с авантюризмом, а история научных авантюр оборачивается прогрессом самой науки. Не случайно один из критиков назвал Майкла Брукса «Индианой Джонсом в лабораторном халате».Майкл Брукс — британский ученый, писатель и научный журналист, блистательный популяризатор науки, консультант журнала «Нью сайентист».

Майкл Брукс

Публицистика / Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература / Прочая научная литература / Образование и наука / Документальное
13 отставок Лужкова
13 отставок Лужкова

За 18 лет 3 месяца и 22 дня в должности московского мэра Юрий Лужков пережил двух президентов и с десяток премьер-министров, сам был кандидатом в президенты и премьеры, поучаствовал в создании двух партий. И, надо отдать ему должное, всегда имел собственное мнение, а поэтому конфликтовал со всеми политическими тяжеловесами – от Коржакова и Чубайса до Путина и Медведева. Трижды обещал уйти в отставку – и не ушел. Его грозились уволить гораздо чаще – и не смогли. Наконец президент Медведев отрешил Лужкова от должности с самой жесткой формулировкой из возможных – «в связи с утратой доверия».Почему до сентября 2010 года Лужкова никому не удавалось свергнуть? Как этот неуемный строитель, писатель, пчеловод и изобретатель столько раз выходил сухим из воды, оставив в истории Москвы целую эпоху своего имени? И что переполнило чашу кремлевского терпения, положив этой эпохе конец? Об этом книга «13 отставок Лужкова».

Александр Соловьев , Валерия Т Башкирова , Валерия Т. Башкирова

Публицистика / Политика / Образование и наука / Документальное