Весь свет 1981

— К моему прискорбию. Всякий день стараюсь избегать их, общение с ними терзает меня. Несносно наблюдать, как любуются они на собственный пуп, выслушивать визгливые похвальбы и плоское умничанье. Но в публицистической практике мне часто приходилось писать о самодовольных, которые даром едят государственный хлеб. И следует признаться: нелегко тому журналисту, который посмел нарушить благоденствие самодовольных! Лет пятнадцать назад опубликовал я статью о смехотворных результатах многолетних исследований одного научного института, громогласно выдаваемых за крупный вклад. Титулованные и нетитулованные заняли своими брюхами мощную круговую оборону и стали в один голос обвинять меня в злонамеренности, предвзятости и некомпетентности. Слава богу, вмешались различные партийные инстанции и правда свое взяла…

— Как держится самодовольный со скромным человеком, особенно когда понимает, что тот не только скромнее, но и одаренней, ценнее, заметней?

— Самодовольный никогда не станет публично признавать ничьего превосходства. А коль скромный и одаренный мягковат характером, самодовольный шеф (или коллега) не преминет использовать его самым бесцеремонным путем. Известно немало случаев такого рода: когда, например, чьи-то научные исследования уже обещают положительный результат, то самодовольный, но издавна дисквалифицировавшийся начальник этих ученых немедля «возглавит» коллектив, развернет рекламу и снимет сливки. К счастью, растяпы на пути к исчезновению. Принципы нашей социалистической морали всех учат уважать свой труд, свою трудовую честь и не соглашаться на подобную «дележку». Тогда самодовольный изыскивает другие средства — наговаривает на способных, пускает сплетни, подставляет ножку. Такая конфликтная ситуация — серьезное испытание для коллектива. Но не всякий коллектив достигает зрелости. Порой «коллектив» — это союз посредственности, содружество самодовольства. Недавно в нашу редакцию пришло письмо от молодого, несправедливо уволенного врача. Практическая работа не помешала ему защитить диссертацию, искать, экспериментировать, предложить свой метод лечения. Его коллеги, самодовольно покоящиеся на вузовских познаниях, стали косо на него глядеть, собрались да смастерили заявление, в котором приписали ему сто смертных грехов. А самодовольный их главный, с годами преобразившийся из практикующего врача в функционирующего администратора, того только и ждал — привесил формулировку о дисциплинарном увольнении вопреки всем статьям кодекса о труде.

— Может ли самодовольный быть самокритичным?

— Полагаю, это чувство ему совершенно неведомо.

— Чего, считаете вы, можно ожидать от самодовольного? Какие потенциальные опасности для общества заложены в его психологии?

— В таком динамично развивающемся обществе, как наше, самодовольный всего опасней своею социально-психологической неподвижностью и внутренней пустотой. Ему надо, чтобы сегодняшний день непременно походил на вчерашний, завтрашний — на сегодняшний. А нас, строителей социализма, отличает священная неудовлетворенность достигнутым, порыв к идеалу. Так встряхнем же самодовольного, извлечем из оранжерейного тепла на живое солнце, дождь и ветер, пусть даже с риском, что самодовольный окажется недовольным!

ПРО ТРУСА Собеседник: Коста Странджев

— Наверное, есть трусы по рождению, но есть и постепенно сложившиеся трусы, с приобретенным пороком, так сказать. Кто опасней и вредней для общества?

— Трусов по рождению нет. Наступают условия, в которых человек должен действовать. И тогда так или иначе он раскрывает свою сущность. Всю жизнь человек готовится к решающему мгновению. И приходит к нему уже как потенциальный трус или потенциальный герой. Одним словом, не верю я ни в нежданных героев, ни в нежданных трусов.

— Сколько шагов от трусости до предательства?

— Сколько там шагов, не знаю. Но знаю другое — из трусости рождается предательство. От Иуды и доселе человечество перевидало целую армию предателей, начинавших свою карьеру подленькой трусостью. За всяким Христом всегда подымался Иуда, тянувшийся дрожащей рукой за тридцатью сребрениками. Хотелось бы здесь сказать еще об одном: очень часто трус ощущает, что ступил на путь предательства. Но изо всех сил старается переложить вину на других, на время или на обстоятельства. Более того, он верит, что таким способом исхитрится вывернуться.

— Трус обыкновенно не признает за собой такого своего «достоинства»…

— Тут вы абсолютно правы. Человек жалуется, что страдает от язвы, от почечных колик, от ишиаса и не знаю чего еще. Но никогда не слыхал я, чтоб кто-нибудь поставил себе диагноз: страдаю от страха. А как же можно лечить с успехом болезнь, когда больной не признает, что носит ее в себе, когда он не видит ее симптомов?

— Попадался ли вам когда-либо трус, выглядевший удальцом?