Вес твоих аргументов

— Ложись, я скоро приду, — шепнул Глеб.

Внутри что-то оборвалось. Нет, всё-таки этого не может быть. Чтоб всё вот так? Спокойно, размеренно, без шуток и неожиданностей. И чувствуется же — говорит правду. И понимает, что сегодня я ни на что не способна. Но при этом не выглядит ни расстроенным, ни сердитым.

Я медленно повернула голову и посмотрела на стоящего рядом Глеба. Золотистый свет ночника сделал его смуглую кожу почти бронзовой. В чёрных волосах же свет тонул, уступая натиску полумрака. Рядом просто стоит божество, обычное и невозмутимое, созданное для железобетонных небоскрёбов, утренней почты и горячего крепкого кофе.

Α ещё — просто сладкого сна.

Глеб не отводил от меня взгляда. Как и я от него. За окном слышались звуки проезжавших машин и шум ветра. Но всё это слишком далеко, не здесь. Оно совсем не мешало прижаться всем телом, обхватить ладонями лицо, выгладить большими пальцами скулы и подбородок. Вдохнуть резко ставший раскалённым воздух и прильнуть к губам в немом, счастливом и благодарном поцелуе.

А потом понять, что отвечают тебе точно так же. И обнимают бережно, ласково, в стремлении поддержать и защитить.

Ни единого слова произнесено не было. Сейчас это всё лишнее. Глеб шумно выдохнул, с сожалением отодвинулся от меня. Несколько секунд внимательно смотрел в глаза. И, видимо, убедившись, что всё сделано верно, лёгким кивком указал на кровать.

Ложись. Жди. Я скоро.

Всё и так понятно. Зачем слова с тем, кто, кажется, умеет читать мысли?

И даже когда он вышел из комнаты, а я медленно опустилась на тёплое одеяло, в голове не было ни единой связной мысли.

Спать. Да, пожалуй, это сейчас самое разумное, что можно сделать. А уже потом думать обо всём остальном. Работа, Диана, Никитка…

Стоило только голове коснуться подушки, как сон тут же затянул в сладкую непроницаемую тьму. Усилием воли я кое-как удерживалась на грани: слышала, как Лебедев вышел из душа и, кажется, пошёл на кухню. Ну да, правильно. Сам-то он не ел. Где-то в глубине появился стыд. Сама тут страдала, сразу к кровати пошла баиньки, а о нём совершенно не подумала. Но это ладно, завтра можно исправиться, восстановить репутацию приготовлением завтрака.

Ведь это я заметить успела. Продукты у Глеба всегда имелись, холодильник не пустовал. Но самому явно готовить некогда. Да и тёти Сары у него никогда не было. А та приучит к готовке даже табуретку, сопротивление бесполезно. Даже если ты живёшь в другом городе.

С такими мыслями я почти провалилась в сон. И только когда телу неожиданно стало прохладно, выдохнула и, не открывая глаз, попыталась найти на ощупь одеяло. А потом услышала тихий бархатистый смех.

— Сейчас согрею, — хрипло шепнул Глеб и, не дав ничего спросить, сгрёб в охапку.

Я только еле слышно охнула. К щекам прилила кровь. Хорошо, что темно хоть, а то вообще ни в какие рамки. Нет, не от смущения, но… Сообразить не получалось. Наверное, просто слишком давно не было вот так. Привыкла спать одна, вне кольца чужих рук, не ощущая ласкового касания губ к своему лицу.

— Спи. Всё хорошо, — шепнул Глеб, подтягивая сползшее с моих плеч одеяло. — У тебя был тяжёлый день, но ты умница, девочка. Ты справилась. И теперь всё будет хорошо.

Внутри словно лопнула натянутая нить. Разлилось тепло, уничтожая едва различимые остатки напряжения и одиночества.

Я прижалась крепче к Лебедеву, прикрывая глаза и прижимаясь щекой к его плечу, наконец-то отпуская все страхи на волю.

— Спасибо, — только еле слышно шепнула я, почти касаясь губами ключицы Глеба.

— Спи, — тепло усмехнулся тот, прижимая меня крепче и давая надежду, что теперь всё будет хорошо.

Действительно… хорошо.

Глава 16. Новая сотрудница «Фемиды»

— Да не кричи ты так!

Утро не было томным. Точнее, совсем немного, когда я сквозь сон чувствовала, как пальцы Глеба скользят по моей спине, вырисовывая круги. По позвоночнику, чтобы замереть у ямочек на пояснице. И при этом делается так хорошо и спокойно, что снова клонит в сладкий и спокойный сон.

А потом случается он — звонок от, мать её за ногу, Дианки! Видимо, она вчера пыталась дозвониться, но ничего не вышло. И уже в Москве, на пересадке, не могла найти себе места.

— Я не кричу, — ни капли не смутилась она. — Я наоборот само спокойствие. И коплю силы исключительно для того, чтобы дать тебе в лоб при встрече.

— Встрече? — эхом повторила я, глядя в окно.

Так, стоп. Ей же долететь ещё надо. Значит, мгновенное избиение откладывается.

Лебедев уже принял душ и отправился на кухню. Деликатный мой. Только удовлетворился кратким: «Это подруга», кивнул и покинул комнату.

Внизу уже неслись машины, переходили дорогу ежившиеся под ветром люди. Май что-то выдался холодный. Я было расстроилась, но потом осмотрела комнату, в которой находилась. Мельком скользнула взглядом по смятой постели. Сердце пропустило удар. Нет, не мне теперь жаловаться на холод.

— Требую грязных подробностей, — тем временем не успокаивалась Дианка.

— Подробности очень даже стерильные, — буркнула я. — Мне сегодня позвонят, скажут, когда можно приехать. У Никитки отличные прогнозы.