Вес в этом мире

Как говорил Чарли Браун[17]: мне в голову приходят сотни слов, исполненных сарказма.

Стоп! Цитируй себе на здоровье Йейтса, Китса и все это сборище английских поэтов, но Чарли Браун — мой.

Что, начнем все сначала?

О, о… Мы остановились на том, что Армстронга приятно впечатлило направление твоих исследований. Так вот, раз уж мы возвращаемся к этой теме, могу сказать тебе, что мне отнюдь не кажется драматическим тот факт, что ты, возможно, решишься принять его предложение. Только пойми меня правильно: я употребил слово «драматический» безо всякого злого умысла. По-моему, эта разлука окажется не прелюдией разрыва, ломки твоей жизни, а просто одной из тех трудностей, которым иногда приходится противостоять, но которые в итоге всегда приводят к счастливому финалу.

Да, но тогда почему мне страшно?

Всякий риск порождает страх.

Это не тот страх. Я живу как в бреду. У меня началась бессонница, я часто просыпаюсь среди ночи, так что приходится уходить в гостиную и хвататься за книгу. Почему? Что меня так тревожит?

Я не знаю, да и не могу этого знать. Есть что-то еще?

Есть решение, которое терзает меня так, словно от него зависит вся моя жизнь, и я не понимаю, отчего. Вполне логично, что я обеспокоена, потому что принимать решения всегда бывает нелегко, однако нелогично, что я живу вот так, в этом нет никакого смысла.

Скажи мне одну вещь: ты правда счастлива со своей семьей?

Правда.

И ты не боишься, например, потерять ее.

Нет. Когда я вернусь, все они будут — в этом у меня нет ни малейшего сомнения. И потом, разумеется, я буду приезжать.

Тогда, возможно, дело просто в чувствительности, в сильном перевозбуждении. Поверь мне: нет повода искать в этом нечто большее. Опираясь на свой педагогический опыт, могу сказать, что тебе не стоит ждать слишком многого от своего пребывания в Англии. С другой стороны, раз уж все это так беспокоит тебя, лучше всего тебе съездить и посмотреть, что к чему. Если получится, возьми академический отпуск, и пусть все идет своим чередом.

Но это не то, что… Впрочем, все равно. Мы проговорили целый день и, думаю, оба выдохлись. На самом деле в такой час лучше всего лечь спать. Ты хоть понимаешь, что мы весь день только и делаем, что разговариваем и бродим туда-сюда?

И это было неплохо. В любом случае, если ты заинтересована в продолжении разговора, я вполне в форме.

Знаешь, думаю, что нет. Думаю, что сейчас предпочла бы сесть перед телевизором и расслабиться. Там есть что-нибудь интересное?

Полагаю, очередной фильм со взрывами и языками пламени. С некоторых пор я переношу только конкурсы, и чем они глупее, тем лучше.

Что ты говоришь? Мне просто не верится.

Да, они весьма интересны. Ты видишь людей, которые приходят на них? Я имею в виду не только конкурсантов, но и зрителей. Это люди, которых я никогда не узнаю; мой собственный вкус, мои естественные наклонности, мои эмоции… всё, абсолютно всё отдаляет меня от них. Это мажоритарная масса, которая копошится по всей стране, обзаводится детьми, ездит летом в отпуск… да мало ли еще что! У них имеются надежды и чаяния! Они — люди! И они ужасающи, просто ужасающи. Так что единственная для меня возможность узнать их, убедиться, что они существуют, — это телевидение. Оно позволяет мне приблизиться к ним, не будучи при этом вынужденным вступать в контакт, понимаешь? Телевидение — великое изобретение, дорогая. Представь себе: оно освобождает меня от необходимости общаться с этими кошмарными созданиями, но в то же время я констатирую их существование, они не чужды мне. Это любопытно. Это играет решающую роль.

Действительно, ты просто сноб.

Да и ты, думаю, не очень-то общаешься с ними, дорогая моя.

Зависит от обстоятельств. Интересные люди есть везде.

Гм, гм, гм. Любопытно наблюдать в тебе подобную реакцию, свойственную просвещенным прогрессистам. Ведь ты днюешь и ночуешь на своем факультете и видела, какой скот приходит в аудитории. Притом это лишь самый избранный скот — те, кто прошел сквозь сито, так что давай не будем пытаться представить себе, каковы те, кто оканчивает школу. Так вот, они происходят из своих домов, своих семей, от своих родителей, а их родители в большинстве своем — публика с телеконкурсов. Нет, дорогая, этого я не ем. Мне очень хорошо здесь, в моем доме, где я с помощью пульта могу заставить их появиться или исчезнуть.

Ладно, давай, найди какой-нибудь фильм со взрывами или с убийцей-психопатом, может, мне повезет, и я рухну.

К моим ногам?

Слушай, так тебе хватает твоей пенсии?

Что, опять ты за свое? Что за навязчивая идея. Хватает. Да. Более или менее.

Гм. Я не имею в виду — хватает ли тебе на пропитание и все такое прочее. Например: ты ведь, в общем-то, меломан, верно? Ты можешь покупать диски, которые тебе нравятся? Или приехать прогуляться в Мадрид? Или махнуть на выходные в Лондон?

Я почти нигде не бываю. Точнее, совсем нигде. Но, полагаю, дело не столько в деньгах, сколько в лени. Я ужасный лентяй. У меня тысячи книг, сотни дисков. Я больше не выискиваю их, как прежде, не вынюхиваю. У меня много всего.