Веселая книга

Уж месяц раджаб[174]

начинался, и день был второй,И я находился в тот день под счастливой звездой,

Когда мне историю эту о муках души
И раненом сердце своем удалось завершить.

Семь сотен красавиц скрывались в своих паланкинах[175],
И всем до одной я велел паланкины покинуть,

И все ради той несравненной, все ради жестокой,
Все ради единственной той, ради той темноокой.

Быть может, прочтет она их в той чужой стороне,
Быть может, и вспомнит она наконец обо мне.

Быть может, добрее ко мне будет эта луна
И солнечным днем предо мной засияет она.

Надеюсь, мой стих неказистый простят знатоки,
Простят, что излишне порою в нем много тоски.

Да вряд ли и будут они эту повесть читать.
В ней нет ароматов особых, ей нечем блистать.

Не видно в ней замысла стройного, все в ней пестро,
Не встретишь в ней мысли отточенной, тонких острот.

Порою не смог я найти подходящего слова,
Но то, что хотел, я сказал, и поэма готова.

Всем тем, кто любовью сражен, да поможет Аллах!
Желаю удачи, читатель, в сердечных делах!

КНИГА О БОРОДЕ

лагодарность и хвала падишаху, который, словно рукою машатте[176] своего могущества, придал блеск красоте красавиц и красавцев рода человеческого, отражающейся в зеркале души служителей океана любви, тружеников моря страсти. И поток приветствий, стремящийся к ныли той обители, где находят успокоение чистые духом, то есть святейшей гробнице Пророка, — да пребудет в покое все семейство и потомки его.

Вчера вечером, когда зерцало озаряющего мир солнца укрылось мраком ночи из-за стенаний влюбленных, когда лик времени потемнел от горения сердец мучеников любви, когда

Черные кудри ночи рассыпали по плечам,
Словно начертали языческие письмена, —

в келье моей явился мне призрак того красавца, страсть к которому завладела моим рассудком и опалила душу. С

Возлюбленным, который стал основой жизни,
Душой моего сердца и молодостью души,

выпало мне свидание.

Такое свидание, которого не было еще ни у одного смертного.

Счастливый встречей с образом любимого, я говорил:

Чтобы утолить свою жажду свидания,
Я рад провести время и с призраком.

И так я сидел, потрясенный, с сердцем, опутанным его разметавшимися кудрями, с душой, прикованной к изгибу его бровей, с разумом, опьяненным созерцанием его очей, склонив охваченную страстью голову на руку. Я положил всю свою жизнь к ногам этого стройного красавца, и дух мой был в смятении, как его непокорные кудри, а настроение более мрачно, чем его черные родинки. Временами я говорил, извиняясь:

Я стыжусь посещения твоего призрака потому,
Что мне нечем его встретить, кроме воды слез и жаркого из сердца.

Порой же я в восторге повторял:

Ты ушел с сотнею стонов — я счастливей счастливого:
Сердце мое охватил жар, грудь моя в огне.

Тут от этих разговоров влюбленное сердце встрепенулось и, так как у него не оставалось больше терпения, кинулось в ноги призраку, говоря:

«О свет очей влюбленных, владыка красавцев»!

Ты мало слышал историй о влюбленных.
Послушай, послушай — это дивная история.

Вот уже много времени, как я попало в силки твоих кудрей и стало жертвой твоих кокетливых взглядов.

Я самое смятенное изо всех — из-за твоих непокорных кудрей,
Я самое разбитое — из-за твоих пьянящих взоров.

И все это время

И уголка твоих губ я не коснулось, зато,
Когда касаюсь твоих локонов, кланяюсь в пояс.

О желание души моей!