Веселая наука. Протоколы совещаний

Знаменитый английский химик Хэмфри Дэви писал в «Философии химии» (1811 г.): «Морская вода насыщена электричеством, вопрос, как его добыть». Капитан Немо, очевидно, сумел решить эту проблему: «Хлористый натрий содержится в морской воде в значительном количестве. Вот этот-то хлористый натрий я выделяю из морской воды и питаю свои элементы… В соединении с ртутью он образует амальгаму… Ртуть в элементах не разлагается». Сомнительно с точки зрения «земной» электротехники, но дает повод к совсем иной интерпретации. Мы далеки от мысли о серьезных алхимических интересах Жюля Верна, однако некоторые совпадения интересны. Не только Авиценна, но и Бернар Тревизан, Сент-Дидье, Ириней Филалет акцентировали «тайный творящий огонь морской соли». «При воздействии западной Дианы на морскую соль высвобождается ignis secretis, постоянный и недоступный восприятию огонь», — писал в книге «Сверкающий фонтан» английский мастер семнадцатого века Томас Воган. «Западная Диана» — одно из названий «всепроникающей и пожирающей черный сульфур materia prima» (Томас Воган).

Только мощью «тайного огня» можно обосновать возможности «Наутилуса», который движется со скоростью пятьдесят миль в час (примерно восемьдесят км.) и способен опускаться на любую глубину. При этом «Наутилус» нисколько не напоминает современную субмарину с ее кротовыми норами, «Наутилус» — подводный дворец: роскошный фонтан, библиотека, музей. Но главное — личность и ситуация его творца. «Наутилус» не просто выдающееся техническое достижение, это, так сказать, электро-металлическая проэкция капитана Немо, «человека воды», мужчины, свободного от матери-земли. Он похож на представителя подводной флоры в интерпретации профессора Аронакса: «Я заметил, что все особи растительного мира лишь прикрепляются к грунту, а не растут из него. Не имея корней, они требуют не жизненных соков, а только опоры; они равно произрастают на камнях, ракушках, песке или гальке. Все нужное для их существования заключается в воде, вода их поддерживает и питает». Свобода недостижима на земле, кочевники, отшельники, бродяги связаны разного рода условиями и условностями, но: «для меня не существует ни дня, ни ночи, ни солнца, ни луны — только искусственный свет, которым я озаряю морские глубины». «Подвижный в подвижной среде», экзистенция сугубо мужская, фаллический апофеоз. Сигарообразной формы «Наутилус» горит собственым светом. Этот вечный двигатель снабжен смертоносным тараном[51].

Жизнь в воде, текучие многоцветные пейзажи, очарованное царство. Прогулки в подводных лесах: «Над нашими головами плыли физалии с колыхающимися бирюзовыми щупальцами, медузы своими опаловыми и нежно-розовыми зонтиками с лазоревой окраиной защищали нас от солнечных лучей, а фосфоресцирующие медузы освещали б дорогу, если бы нас настигла ночь».

Нам в принципе непонятен этот уровень экзистенции, поскольку «людям земли» необходима периодичность — чередование покоя и движения, отдыха и работы, равнодушия и страсти, трезвости и опьянения, а главное — убежище, дом, стабильность. Оторванные от матери-земли, мы погибаем, словно Антей, и даже без помощи Геракла. Деньги, убеждения, привязанности — разве можно существовать без всего этого, скажем, почти без всего этого?

В этом смысле любопытен конфликт гарпунера Неда Ленда, случайного пленника «Наутилуса», и капитана Немо. Нед Ленд силен, отважен и, понятно, рвется на свободу. Вспомним Ницше: не спрашиваю, «от чего» ты свободен, спрашиваю «для чего». Нед Ленд хочет посидеть в таверне, выпить джина и т. д. За скромным желанием темнеет тоска по привычному укладу и стабильности. Обычные люди получают энергию от матери-земли, это, в известном плане, земной «электрический» процесс: покой и стабильность «заряжают», «аккумулируют» жизненную энергию. «Человек земли» пассивен, его динамика провоцируется беспокойством, заботой, целью, стимулом, возлюбленной, любимым делом, словом, всегда чем-то внешним, говоря в общем и целом, «молоком матери-земли». Иное дело «человек воды», живущий в активно-энергетической среде. С точки зрения Неда Ленда, капитан Немо ведет жизнь высоко бессмысленную. Полярность этих людей хорошо проявлена в эпизоде охоты на касаток. Защищая китов, представляющих в любой морской мифологии фаллическую ось мира, капитан Немо нападает на касаток, «у которых только и есть, что пасть да зубы». Таран «Наутилуса» вонзается в этих монстров, кромсает на куски эти воплощения беспредельной хищности материи: «Мы плыли среди гигантских тел с голубоватой спиной, белым брюхом, вывороченными внутренностями. Несколько перепуганных касаток обратились в бегство. Вода на несколько миль в окружности окрасилась в пурпур, и „Наутилус“ шел по морю крови». Для Неда Ленда это бойня, бессмысленная, т. е. бесполезная, для капитана Немо — ритуальное действо.