Веселая наука. Протоколы совещаний

Несколько слов об элементах-стихиях. Каждый содержит три остальных в латентном состоянии, нельзя химически выделить «чистый» элемент. Имя указывает на доминацию того или иного элемента над тремя другими. Когда говорят «земное тело», имеют в виду следующее: в данной композиции огонь, воздух и вода обусловлены землей и действуют в режиме земли. Земное или физическое тело отличается тяжестью, инерцией, косностью, его развитие зависит от степени возможного контакта с телом субтильным, ибо душа или аутодзоон (ничем не спровоцированная жизнь, жизнь сама по себе) активизирует кровь и сердце. Оскар Милош, склонный к эзотеризму французский поэт, так развил тему: «Кровь родственна огню и свету, кровь реализует внечувственный свет. Эта физическая явь света образует циркуляцию органического пространства. Вот почему ученые средних веков, имея в виду единство духа и материи, уподобили сердце солнцу и основали свою медицину на соответствии хуморов (телесных жидкостей) и звезд. И если сердце — солнце микрокосма, то мозг — его сателлит. Это не только из-за цвета назвали его луной в алхимическом языке. Чувственное познание, исходящее от сердца и крови, рефлектируется в мозгу познанием интеллектуальным».

Циркуляция органического пространства — это экспансия индивидуальной жизненной энергии.

«Не думай, что, сидя на берегу, ты видишь, как течет река. Ты видишь ток своей крови», — сказал другой французский поэт, Анри Мишо.

«Теперь я понял: события сначала протекают в крови и только потом сворачиваются в действительность» (Густав Майринк. «Ангел западного окна»).

«Внешнее — это внутреннее, проявленное загадочным образом» (Новалис. «Фрагменты»).

Разумеется, набор цитат не лучшее подтверждение какой-либо тезы. Здесь это просто иллюстрации ретроградного и антисовременного воззрения на человека. Потому как вышеприведенные авторы разумеют под человеком «микрокосм» — уже в восемнадцатом веке понятие стало теоретическим или мистическим. Учение о микрокосме весьма подробно изложено у Парацельса и его последователей — Гихтеля, Кролла, Руланда. Парацельс, правда, говорит об «астральном теле», однако выражение затаскано до невозможности и давно потеряло начальный смысл: эпитет «субтильный», на наш взгляд, лучше соответствует ситуации тонких элементов. Оккультная терминология до крайности синкретична — здесь надобно действовать осторожно. По логике, нам неведомой, магическая и мистическая мысль возрождения и барокко пыталась примирить и даже соединить языческий неоплатонизм, христианство, иудейскую каббалистику и арабскую метафизику — в результате смесь получилась невообразимая.

Необходимо вот что иметь в виду: меж язычеством и монотеизмом союз невозможен принципиально; когда язычник и монотеист рассуждают о «душе», они разумеют совершенно разные вещи. В отличие от языческих богов, которые принимают форму человека лишь с той или иной целью, боги монотеизма антропоморфны в принципе, что не может не возбудить двусмысленности: то ли они создали человека по своему образу, то ли наоборот. Поэтому Порфирий и Юлиан Отступник не без оснований упрекали христиан в атеизме. Благожелательные теологи, в ненависти к язычеству, но в преклонении перед великими древними поэтами и философами, решили трактовать политеизм как своеобразное единобожие, где для пущей наглядности боги и богини символизируют качества и потенции Зевса-Юпитера-Аммона. Справедливо сказал немецкий мифолог Вальтер Ф. Отто в книге «Дионис» об исследователях античной религии: «Они просто напросто не верят в языческих богов, а потому их выводы представляют только относительную историко-филологическую ценность».

Религиозные воззрения монотеистов и язычников совершенно различны. Прежде всего, монотеистические «религии откровения» исторически фиксированы, а потому открыты лишь для последующих поколений. Прерогативы единого бога весьма аналогичны прерогативам восточного деспота; верующие только «креатуры», «рабы божьи», чья духовная, эмоциональная и даже бытовая жизнь ранжирована заповедями и уставами. Беспредельное небо стягивается единым средоточием. Монотеистическая религия, «единственно верная», третирует остальные как «ложные суеверия», извергая агрессию на всех несогласных.