«Веселая» неделька

«Вчера здесь такая вонь стояла, что не вздохнуть», – сообщил мне старший мастер, когда вылезали из машины на вдрызг разъезженном пятачке, – «а несло из старой скважины», – показал рукой направление, – «пришлось сверху закрыть». Я за его рукой проследил, хотя о вонючей скважине уже знал, и решил попозже в нее еще раз заглянуть, из чистого любопытства. А пока шагнул к скважине новой, предлагаемой мне буровиками для закрытия.

Действительно, закрыть можно – из руды вышла в пустые породы. И что для мужиков совсем приятно – следующая скважина, на месте которой я тут же забил колышек, вряд ли будет глубже шести метров. Ну если совсем уж по невероятным причинам руда скакнет на большую глубину.

Проконтролировал буровиков, что бы правильно установили агрегат, и подошел к скважине древней, теперь прикрытой керновым ящиком с каким-то тряпьем. Ящик приподнял, и…чуть не задохнулся! Ну и вонизм! Совсем не сероводород, а запах гниющей плоти. Только кто из животных мог упасть в дыру, диаметром чуть больше двадцати сантиметров? Какая-то мелочь, вроде мыши, крысы, ну может зайца или корсака. И так вонять? Не похоже.

В силу своего мерзкого желания узнавать даже то, что мне абсолютно не нужно, я вокруг источника вони побегал, непонятно что выискивая, ничего как и положено не нашел, и двинул в партию, так и не придя к выводу, кто или что могло оказаться причиной столь непереносимых ароматов. Хотя понял, что излучаемый вонизм предмет попал в скважину недавно, суток двое-трое назад и не позже – когда с Игорем Георгиевичем первый раз посетили рудное гнездо, никаких ароматов мы не почувствовали.

Шагая по старой, но подновленной машиной буровиков дорожке от рудного гнезда в партию, я продолжал просматривать близлежащие кусты и развалы камней, непонятно что надеясь увидеть и в них. На полпути надежда оправдалась: недалеко от дорожки между кустов заметил кусок брезента. На всякий случай подошел: пробный брезентовый мешок, в какие местные браконьеры предварительно затаривают мясо добытой сайги, что бы поменьше пачкать кровью рюкзак, в котором эти мешки нужно нести домой.

Пнул мешок ногой – под ним травка ничуть не хуже той, что вокруг. Значит, брошен недавно, и вырасти траве не помешал. Теперь поднял его рукой – в остатках старой крови, но без единой сайгачьей шерстинки, без которых никогда у охотников дело не обходится. И что в этом мешке переносилось?

Память услужливо подсказала: мясо. Которое, как и у меня прошлым летом, испортилось в холодильнике после трехдневного отключения электричества, по причине непредсказуемой аварии. Но этим летом никаких аварий не случалось, да и зачем сюда тащить, если можно просто положить рядом с домом, на радость местным собачкам, как это сделал я? Или кто-то из буровиков втихаря привез тухлятину, и в скважину выкинул?

Пробежался по кругу, ничего нового не заметил, и продолжил свой путь к рабочему месту в камералке, уже подумывая, чем там буду заниматься. А дела срочные определились: керн законченных скважин задокументировать, и отобрать пробы в рудных интервалах.

Техников – документатора и отборщика проб – я нашел, объяснил, что от них требуется. Оставалось найти геофизика Андрея, предупредить и его, что скоро новый прибор можно опробовать – две скважины готовы. Только работать ему придется по ночам, когда буровики отдыхают. Потому что их агрегат и каротажку – это машина с геофизической аппаратурой и лебедкой с семьюстами метрами троса, на котором в скважину опускают приемную часть прибора – на маленьком пятачке вместе поставить невозможно.

Только Андрей объявился сам. И не по делу, а – вот уж никак не ожидал – с предложением мне и Свете на обед. Причем высказанным с таким волнением и надеждой, что отказать я не мог, хотя семьями мы до сих пор можно сказать не дружили. Заодно и по работе поговорили.

Довольный Андрей ушел, и тут же в комнату влетел мой друг и постоянный партнер по охоте и рыбалке Дока. Этот то понятно зачем: завтра суббота, и мы с ним всегда проводим первый из выходных день или на озере на рыбалке, или в степи на…как бы это поприличней назвать… изъятии для собственных нужд одной особи семейства антилоповых, как компенсацию за наши с Докой усилия по поддержанию местных родников в нормальном состоянии, и постоянно проводимых мероприятий по ограничению численности злостных хищников, имею ввиду волков. Однако на этот раз напарника понесло на другое:

«Ты хоть знаешь, что на днях ювелирный в Мирном ломанули?»

«Знаю», – кивнул я головой, – «и даже больше: ловкача уже нашли, и он нашим канавщиком оказался».

Как технарь по специальности, Дока пропадал в гараже или мехцехе, и в рабочее время мы редко встречались. Но скорешились по охоте и рыбалке, и так получилось, что несколько раз пришлось нам поработать на милицию, когда той нужно было кое-что найти или подсмотреть в поле. Такие дела Доке очень нравились, и как я сейчас понимал, забежал он ко мне возмутиться, что в деле с ювелирным менты нас ни о чем не попросили. Какая наглость! К моему удивлению, Дока всего лишь пожаловался: