Веселая поездка

– Прыгай! – приказал ей Николай и подтолкнул к отверстию в помосте. Таня дико и вопросительно взглянула на него.

– Прыгай, говорю, чёртова кукла! Жить хочешь?! Прыгай!!!

Таня как-то съёжилась, будто уменьшилась в размере и нерешительно шагнула к отверстию в полу.

– Прыгай, тебе говорю! – прорычал Николай, – И тихо!

Он сильно толкнул её, и она безвольно, не отдавая отчёта в своих действиях, полезла в отверстие в полу, спрыгнула в эту зловонную, кишащую червями, жижу, которая доходила ей до пояса. Она затравлено смотрела вверх, на него. А он тоже полез в это отверстие и спрыгнул к ней. Таня завыла, но Николай своей грязной рукой снова закрыл ей рот.

– Тише, Танечка, тише. Нас тут не найдут. Тише, родненькая. Ну, кому взбредёт в голову нас тут искать? Тише, миленькая, молчи, что бы не случилось, молчи! – шептал он ей на ухо. – Вот тут есть отверстие. Тут дышать можно. Дыши, детка, дыши. Тихо, тихо…

А наверху уже кто-то ходил, слышалась чужая речь вперемешку с русскими матами.

Но вот послышались знакомые слова, знакомый голос. Голос замполита Васьки Зотова. Он ругал кого-то такими словами, что даже видавший многое Николай присел от неожиданности.

– Ищите их, сволочи, б…и! Где они?! Куда могли деться?! Двое их! Ты, дебил, понимаешь, что это значит?! – кричал кому-то Васька Зотов. – Я же просил никого не трогать!..

– Да, – ответил кто-то другой на ломанном русском языке. – Панымаю, толко нэт ых, удралы!

– Искать! Я приказываю, искать! Никуда они не могли деться отсюда! Горы везде! Искать, сволочи! Упустили!

Кто-то неумело по-русски оправдывался, объяснял, что нет их нигде.

– Ты понимаешь, кого упустили?! Связиста и медсестру! Ты, дурья твоя башка, понимаешь, что это такое?! – кричал в бешенстве замполит. – Медпункт разгромить! Радиостанцию разбить! Чтобы ничего не осталось! Ибрагим, ну-ка, пошеруди в сортире!

Тонкий луч фонарика, как масло, разрезал зловонную темноту сортира.

– Нэт тут ничэво! – услыхали Таня с Николаем чей-то голос. – Что-то бэлое плавает, тряпка какая-то, а так ничэво.

– Искать!!! – во всё горло гаркнул замполит. – Возьми багор и проверь им!

Затопали шаги, всё затихло.

– Тише, Танечка, это нас ищут. Тише, родная. Дыши, дыши… – прошептал ей на ухо Николай.

А у Тани открылась неукротимая рвота. Николай крепко прижал девушку к себе и начал укачивать её, шёпотом напевая все известные ему песни.

Они стояли, крепко вцепившись друг в друга, под порогом сортира, там, где темнота была особенно густой, там, где их не могли заметить, там, где можно было незаметно вдохнуть пол вдоха свежего воздуха…

Вот снова послышались чьи-то шаги, слышно было, как с размаху распахнулась дверь сортира. И снова, громко топающие шаги у них над головами, отдающиеся тупыми ударами в сердце. Николай снова своей железной рукой зажал Тане рот. Снова луч фонарика разрезал зловонную темноту выгребной ямы. Кто-то сверху очень внимательно осматривал всё, что внизу.

– Нэт тут ныкаво! Ну, сам сматры, нэт ныкаво!

– А это что там белое такое? Ну-ка багром подцепи!

В отверстие сунули багор и подцепили Танину косынку, которая спала с головы девушки, когда та спрыгнула в выгребную яму.

– Что делать, Коля? – сдавленно взвизгнула Таня.

– Стоять смирно и молчать, – шёпотом отдал Николай приказ на ухо Тане. – Стоять и молчать, девочка моя. Молчи, моя хорошая. Молчи, молчи и дыши…

А багор, тем временем, бередил зловонную чавкающую жижу, и луч фонарика неотрывно следовал за ним. Вот он наткнулся на бок Николая… Николай извернулся, и багор прошёл мимо. Обладатель этого доблестного оружия там наверху не понял, что он зацепил.

Всё это действо длилось бесконечно долго. Багор всё шарил и шарил в жиже, но до спрятавшихся в ней людей не дотягивался никак.

– Ну, что там? – это голос замполита.

– Нычэво, кроме, вот это.

– Это её косынка, дурень! Где она сама?! Где, я тебя спрашиваю?! Искать! Время уходит! Не успеем! Искать!!!

И снова багор шарит по выгребной яме, но уже не так рьяно, как-то лениво, как будто для очистки совести.

– Нэт там ныкаво. Сматры сам!

– Время! Отходим! До рассвета надо уйти за перевал. Радиостанцию разбили?

Кто-то что-то ответил, но Николай ничего не понял, слишком далеко находился отвечавший.

– Ну, хоть это отрадно, – проворчал замполит. – Всё, бросай багор, пошли. Я же просил никого не убивать, кроме одного! Кто вас просил перерезать всех?!

В яму полетел багор, а следом за ним кто-то помочился.

Снова затопали шаги над головами. Дверь сортира с грохотом захлопнулась, задрожали ветхие стены нужного сооружения, послышались удаляющиеся шаги, затихающие голоса людей.

А Николай с Таней замерли, мёртвой хваткой вцепившись друг в друга. Они не знали, сколько так простояли. Всё пространство вокруг было пропитано гнетущей вонючей тишиной испражнений и рвотных масс. Это пугало, настораживало, мешало вылезти из укрытия.

Но вот первые робкие серые лучи солнца пробились сквозь многочисленные щели ветхой постройки. Начался рассвет.

Николай решил вылезти из ямы и разведать обстановку.