Веселая поездка

Леся обеспечила своей семье нормальное существование. Семья ни в чём не нуждалась, жила в собственном доме, имелась машина. Отдыхали только за границей. Каким же трудом это всё было достигнуто?! Но Леся привыкла к такому бурному ритму жизни, и уже не могла остановиться.

Привезя товар, выставив его в магазине на продажу, она опять собиралась в дорогу, чтобы снова и снова идти по замкнутому кругу.

Развод с мужем заставил Лесю уволиться с копеечной спокойной работы и заняться таким тяжёлым, неженским делом. Но детей надо было кормить, а рассчитывать на алименты не приходилось, и она приняла решение идти работать на базар продавцом.

В любое время года, в любую погоду, не обращая внимания на болезни и простуды, Леся работала.

Потом, став частным предпринимателем, сама приобрела «точку» на базаре, и дело пошло.

Братья сначала отговаривали, обещали содержать её, и её детей, но потом, втянувшись в работу, сами освободились от своей занятости и стали помогать Лесе в её нелёгком деле.

Свою блистательную лексику Леся отточила на базаре, ненормативные слова быстрее долетали до нужных ушей. Там же научилась выпивать и давать отпор каждому, кто посягал на её свободу, собственность, на её дело.

Замуж больше не выходила, мужчинам не доверяла. Спала лишь с теми, кто был полезен для дела. Постоянных привязанностей у Леси не было.

– Ну, шо, Коля, ты наливаешь? – воскликнула Леся. – Давай мне стакан! А ты шо, Аля, отстаёшь? Мы ж познакомиться должны!

– Да я уже выпила, – промямлила я.

– Давай, я щэ наллю, – с готовностью сказал Николай.

Мне хотелось спать, и чтобы все оставили меня в покое, но Николай, как настоящий гипнотизёр, с помощью своего бутыля, заставил меня пополнить запасы спиртного в пластиковом стаканчике.

– В тэбэ запывачка е? – спросил Николай Лесю. Леся ничуть не смутилась, но еды и у неё не было. В суете, она забыла кулёк с провизией на станции, когда грузила багаж в вагон. Не до еды ей было, остановка всего две минуты, но она нисколько не переживала. Она знала, что голодной не останется, что-нибудь купит по дороге, или кто-нибудь накормит. У неё даже вопрос о еде не стоял. Леся знала, что если она проголодается, то еда найдётся сама собой. Об этом она не беспокоилась. К этому приучил её базар.

– А ты шо, голодный ездишь? Вон, какое пузо откормил! Тебе неделю жрать можно не давать. Куда твоя экономная жена смотрит?

– Ты мою жинку нэ чипай, вона свята. На тоби стакана, трымай крэпшэ, я налываю.

– Ничего себе, машина! – воскликнула Леся, указывая на огромный, пятилитровый бутыль. – Как же ты его попрёшь домой?

– Та шо ж я понэсу додому, як мы його тут выпьемо! Шо ж тут пыть на трёх? Цэ ж кампотык!

Тут даже видавшая виды Леся скорчила удивлённую рожу.

– Ну, ты силён, мужик! Ну, давай выпьем за знакомство и за огромную силу русского духа! Если пять литров твоего «кампотика» нас не свалят, то и мы ещё кое-что можем, правда, Аля?

А я в уме разделила пять литров на троих и окончательно приуныла. Что я буду завтра делать со своей головной болью, посещающей меня каждый раз после грандиозных пьянок?

– Аля, ты пьёшь? Давай не вешай нос! Мы с тобой бабы крепкие, всё одюжим!

Леся, Леся, она пила наравне с Николаем и нисколько не пьянела, а у меня уже основательно заплетался язык. Я уже заблудилась в пространстве и времени, мне уже на всё было наплевать. Мне впервые за много лет было легко и беззаботно. Со мной были такие приятные люди, они любили меня, они жалели меня. Я, как будто, снова вернулась в детство. Боже, мой, как здорово!

– Ты дывы! Аля зовсим видъйыхала! – воскликнул Николай.

– Да она просто нетренированная, не обращай внимания, Коля, давай, наливай, пусть перекимарит до Львова! – слышала я, как в волшебном сне, разговор двух эльфов, и мне было так хорошо, так спокойно, так уютно!

– Ни, вона, мабуть, голодна. В нэйы ниякойи йыжы нэмае. Зараз будэ Львив. Я выйду, шось куплю, якыхось тошнотыкив-рыгачыкив, шоб вона чогось пэрэкусыла, шоб нэ пьяною була.

– И я, как на зло, забыла пакет с едой на станции!

– Ничого, я всэ куплю. В нэйи дуже паганэ жыття, я ж бачу! Йыйы трэба пожалиты. Вона хороша жэнщына, я ж бачу!

– Та ты шо, Коля, ты шо, всех жалеешь? А чего же ты меня не пожалеешь?

– И тэбэ жалию, та ты така, шо за сэбэ постоишь, а вона нэ така, нэ вмие вона…

Их разговор, как журчащий ручеёк успокаивал нервы, а они всё говорили и говорили, и было так приятно, что о тебе, хоть кто-то в кои-то веки позаботился…

– Ну от и Львив. Пойызд стойыть двадцять мынут, то я пиду, шось куплю, – словно из пустой бочки, услышала я голос Николая. – Эй, Аля, шо ты хочэш пойысты? – спросил он у меня.

Но мне было так хорошо, так не хотелось просыпаться! Я бы так ехала и ехала, хоть на край Земли, хоть в небеса, неважно зачем, лишь бы все беды и тревоги не догнали в пути.

– Оставь её в покое, не видишь, устал человек. Купи что-нибудь вкусненькое, питательное, ну, ты сам знаешь, что. Иди, иди, а то останешься во Львове, в своих командирских спортивках и в драных тапочках. Ещё тот видок будет!