Веселая поганка

Видимо я ляпнула лишнее, потому что услышав это, мужчина сразу же перестал обниматься и принялся осторожно извлекать из-под меня свою ногу.

— Что вы делаете? — с тревогой поинтересовалась я.

— Вы же хотите есть, — ответил он, — думаю, одежда уже высохла.

— Вы сушите мою одежду? — изумилась я.

— И свою тоже. Кстати, уже наступил рассвет, значит магазины скоро откроются.

Он был прав: тоненькие лучики света пробивались сквозь камыш. Мой спаситель пошуршал чем-то и выбрался наружу — его потрясающий силуэт мелькнул в проеме дыры, в которую он выполз.

«Боже, — восхитилась я, — какие мышцы. Просто ходячая гора мышц. Как мне повезло! Век бы так топилась!»

Минуту спустя в шалаш прилетели мой свитер и брюки, за ними нижнее белье.

— Одевайтесь, — крикнул незнакомец. — Я уже оделся. Одежда сыровата, но на теле быстро досохнет..

— Да нет, — возразила я, неохотно натягивая белье, — моя одежда почти сухая.

— Имею ввиду ваше пальто, — пояснил мой спаситель. — Оно высохло изнутри, но еще влажное сверху.

Я быстро втряхнула себя в брюки, натянула свитер и выползла из шалаша. И тут же об этом пожалела, так нежарко было на улице. Сразу захотелось вернуться обратно в шалаш, но взгляд случайно упал на костер. Рядом с ним на коряге висело мое пальто, точнее то, что от него осталось. По темно-шоколадному полю пошли какие— то отвратительные желтые пятна. Мне сразу же расхотелось возвращаться в шалаш. Страшная сила понесла меня прямо на костер. Не знаю, что было бы, не поймай меня мой спаситель.

— Что с вами? — спросил он, с трудом удерживая меня.

— Пальто! — завопила я, не сводя глаз с желтых пятен. — Что вы сделали с моим шерстяным английским пальто?

— Ах, это… — с беззаботной невозмутимостью вздохнул он. — Пальто, конечно, слегка подрумянилось, даже поджарилось, но зато почти высохло.

— Подрумянилось? Поджарилось? — взвизгнула я. — Это пальто или шашлык?

— Пальто-пальто, — успокоил меня мужчина. — Не волнуйтесь, а лучше послушайте мудрую притчу.

— К черту вашу притчу! — восстала я и решительно дернулась, пытаясь вырваться из его рук.

Однако он меня не отпускал. Я оторвала, наконец, взгляд от пальто и возмущенно посмотрела на своего спасителя.

И пропала!

«Как он красив, — восхитилась я. — Только Боги бывают так красивы, и я подумала бы, что и он Бог, когда бы не тот фингал, который у него под глазом.»

— Откуда у вас этот фингал? — кротко спросила я, всеми силами стараясь понравиться.

Его тонкие черные брови удивленно поползли вверх, чистые, какие-то неземные глаза слегка округлились.

— Это вы у меня спрашиваете? — изумился он. — Я у вас должен бы спросить, но, вижу, не стоит.

— В чем дело? — рассердилась я. — Какое отношение к вашему фингалу имею я?

— Самое прямое, — заверил мужчина, сразу теряя ко мне интерес и отпуская мою руку. — Вы ударили меня, когда я вытаскивал вас из реки.

Он повернулся ко мне спиной и направился к костру. Я поплелась за ним, однако делать это было нелегко, поскольку ходить босыми ногами по колкой траве и больно и неприятно. К тому же было холодно. Мой спаситель уже был в своей ужасной пижаме, но тоже босой, что, похоже, его не волновало. Двигался вокруг костра он очень уверенно. Я же шла как по битому стеклу и, наконец, взмолилась:

— Нельзя ли получить назад свои сапоги?

— Да, конечно, — ответил он, показывая на стоящие у костра сапожки, — но они еще сырые.

— Черт с ними, — ответила я. — Надену сырые.

Я уселась на корягу и начала натягивать сапог. От воды он скукожился и стал похож на колодку, к тому же уменьшился в размере. Пришлось немало потрудиться. Мужчина все это время стоял возле костра и смотрел в небо. Взгляд его был… Сложно передать каким был его взгляд, но такие глаза я видела только у счастливых людей.

Я же была далека от счастья. Мало, что сапоги не лезли на ноги, так еще и дрожь била от холода. Мужчина, заметив это, снял с коряги обгоревшее пальто и заботливо набросил его на мои плечи.

— Спасибо, — сказала я. — И простите за этот фингал. Я не из тех, кто бьет культурных людей по физиономии. Случайно приняла вас за «бычка».

— За какого «бычка»? — заинтересовался мужчина.

— Вы нерусский? — спросила я.

— А как вы узнали? — удивился он.

— Сами же говорили про произношение и страну, — напомнила я. — Судя по произношению, вы американец. Я права?

— Да, — согласился мужчина. — Я много лет жил в Америке. А «бычки», это, видимо, те, которые сбросили вас с моста?

— Совершенно верно, и не одну меня, — радостно воскликнула я.

Радость моя, понятно, относилась не к мосту, а к сапогу, который вдруг удачно натянулся на ногу.

— А почему эти «бычки» вас сбросили? — без всякого интереса спросил мужчина.

Спросил, видимо, из одной только вежливости.

Тут и второй сапог поддался моим энергичным «уговорам».

— Ура! — воскликнула я и вскочила на ноги, но тут же вернулась на корягу и сунула ноги прямо в костер.

«Черт с ними, с сапогами, их, как и пальто, все равно придется выбросить, зато подошвы прогреются и подсохнут,» — решила я.

Мужчина, увидев, что мне некогда уделить ему внимание, поскольку я занята собственными неотложными делами, вежливо произнес: