Веселья ради

Прикусываю нижнюю губу и продеваю оба большие пальца в трусики. Они не роскошны, – простые черные хлопковые с кружевным поясом – но я не терзаюсь сомнениями на их счет, так как не думаю, что Гейба это волнует, он просто хочет, что я их сняла. Так что я тяну обеими руками ткань до середины бедра, затем высовываю ноги по очереди, пока трусики не оказываются зажаты между кончиками пальцев одной моей руки. Оотпускаю их и пытаюсь подавить дрожь, что так и норовит пробежать по моему телу из-за нервозности и температуры в квартире.

Гейб неспешно шагает ко мне. Нет другого способа описать его действия. Между нами всего несколько шагов, но он использует их, растягивая время. Протягивает руку и убирает мои волосы за плечи, а затем наклоняется ближе и прикусывает мочку моего уха. Его руки опускаются на мою талию, пальцы рассосредотачиваются на верхней части попки. От этого я моментально становлюсь влажной, что нелепо, но все же так и есть. Я никогда не была настолько готовой так быстро. Мои соски твердые и прижимаются к ткани его пиджака. Я рада, что это не один из тех костюмов, что Гейб носит в офис, иначе пришлось бы уволиться, так как от одного его вида во вторник, я бы могла начать пускать слюни на свой стол.

– Скажи, чего ты хочешь, и я воплощу это в жизнь, – говорит он мне на ухо за секунду до того, как поцеловать в щеку.

– Я хочу все, – отвечаю, чувствуя себя смелой. И будем честными. Гейб Лоран в моей квартире? Это никогда не повторится. Мне хочется испытать все, что он может предложить.

Гейб тихо смеется.

– Будь осторожна в своих желаниях, Сандра, – отвечает он, а затем ведет рукой к моей пояснице, скользя указательным пальцем между моими ягодицами и двигая им вперед-назад, держа на одном месте большой палец, тогда как все остальные прижимаются к моей плоти.

Я немного вздрагиваю, удивленная его смелым прикосновением, но затем расслабляюсь и поднимаю руки к его груди, проводя ладонями по ткани пиджака. Мне нравится данное ощущение – мягкая и упругая ткань, через которою я могу почувствовать силу его тела.

– Мне хочется все, что хочешь ты, – отвечаю я, прижимаясь ближе.

Он хватает меня обеими руками под попку и поднимает так, чтобы я обернула ноги вокруг его талии, впервые в жизни радуясь длине своих ног. Я трусь о него, но затем замираю.

– Что такое? – спрашивает он, отрываясь от ублажения мой шеи.

– Ничего, – лгу я, стараясь не шевелиться. Это не легко.

Он сильно сжимает мою задницу и поднимает вторую руку, хватая мой подбородок и поворачивая лицом к себе. Это больно, но почему-то я становлюсь даже более влажной. Однако стараюсь замереть неподвижно в его объятиях, балансировать так, чтобы не испачкать своими соками его одежду.

– Что такое? – требует он снова, его тон непреклонен.

– Я не хочу намочить твой пиджак, – говорю, отводя глаза в сторону.

Он на секунду останавливается, обдумывая мои слова. Уголком глаза я вижу, как весело изгибаются его губы до того, как Гейб говорит:

– Ты смущена?

Я пожимаю плечами.

– Ты – чудо, Сандра.

Я?

Затем он прижимает руку к моей спине, его ладонь оказывается на моей шее, и притягивает меня к себе, уничтожая все сомнения о том, что ему есть дело до состояния пиджака. Я все еще ощущаю улыбку на его губах, когда они снова накрывают мои, так что забываю о химчистке и сжимаю лодыжки за его спиной, бесстыдно потираясь о него. Сейчас Гейб идет, и от движения во время каждого шага я получаю дополнительное трение о его тело, и, вероятно, дошла бы до предела, если бы путь к моей постели был чуточку длиннее.

Он находит мою спальню – одна из двух отрытых дверей в квартире, другая ведет в ванную – и наклоняется над кроватью, пока я не отпускаю его. Я передвигаюсь к центру постели и скрещиваю лодыжки, ощущая, что это дает мне по крайней мере намек на скромность. Смотрю, как он разворачивается, сбрасывает пиджак. Я думаю, он ищет, куда положить его в моей маленькой комнатушке, – повесить на крючок или спинку кресла, которых нет в этом ограниченном пространстве – но Гейб не делает этого. Он ищет выключатель света, – осознаю я, когда он замечает его и щелкает.

Я смотрю то на него, то на лампу на потолке. Хочу ли, чтобы свет был включен? С одной стороны, мне будет видно его, но с другой, он увидит меня. Должно быть, Гейб чувствует мои сомнения, так как использует диммер, – слава богу, что он у меня есть – чтобы приглушить свет.

– Я заставляю тебя нервничать, Сандра? – спрашивает он, стоя в дверном проеме и ослабляя галстук, пока говорит.

– Немного, – признаюсь я, – но в хорошем смысле.

– В хорошем смысле?

– Это приятное волнение, – поясняю я.

Он расстегивает рубашку.

– Сексуальное?

Я киваю.

– В смысле спорю-ты-знаешь-что-делаешь.

– А ты знаешь, что делаешь? – спрашивает он, приподнимая бровь.

– Вероятно, не так хорошо, как ты, – признаюсь я, а затем смолкаю. Это прозвучало немного поверхностно, думаю я, хмурясь, но он смеется.