Веселие Руси. XX век. Градус новейшей российской истории. От «пьяного бюджета» до «сухого закона»

Проверкой выявлено, что в первом полугодии 1942 г. Наркомат по строительству организовал в Челябинске 3 банкета, на устройство которых затрачено 97 944 рублей. Материалы, относящиеся к этим банкетам, представлены мною Наркомату Государственного контроля СССР.

Народный комиссар Государственного контроля РСФСР Н. Васильев»[680].

Как свидетельствуют документы, в том числе письма рядовых граждан во власть, довольно много начальников всех видов и уровней, знаменитых «тыловых крыс» ежедневно отличалось, причем открыто, на глазах населения, в разнообразных алкогольных подвигах и похождениях. Естественно, это возмущало людей, часто лишенных возможности не только выпить, но и нормально питаться. Рядовым труженикам тыла пайковую водку нужно было еще заслужить, у начальников же она, казалось, всегда была под рукой. Особенно усердствовали в этом деле снабженцы. Вот какую картину нравов в Отделах рабочего снабжения рисует в письме уже упомянутой Землячке рабочий Опарин в мае 1942 года: «Город наш на севере Урала. Жители – шахтеры. Рынка нет. В городе лазарет, детские ясли, эвакуированные семьи и дети. Появился и тиф. Все нуждаются в питании, и каждый грамм продуктов, завозимых издалека, на учете. Продукты расхищаются и преступно, под «легальным» предлогом разбазариваются.

9 мая в столовой 25, в здании треста вдруг устраивается пирушка на 30 человек под названием «вечер жен-общественниц». Завешиваются окна, ставится швейцар, гремит гармошка, несутся пьяные визги женщин. Водка отпущена в изобилии, стол накрыт по-праздничному. Пьянка идет далеко за полночь, на удивление собравшейся поглядеть публики, и заканчивается рвотами участников»[681]. Во главе этой оргии стоял заведующий ОР-Сом некий Бондаренко, который, как сообщалось в письме, и профинансировал банкет из складов Отдела рабочего снабжения. Примечательно, что столовая № 25 не в первый раз была выбрана для проведения пьянки. Можно предположить, что у городских чиновников возникали излюбленные места проведения досуга, появлялись «элитные» заведения, на время закрытые для глаз широкой публики.

Однако чаще чиновники-снабженцы предпочитали выпивать на квартирах у своих же сотрудников, что позволяло сдерживать распространение слухов об их ночной жизни. Существовала практика, согласно которой, на подобный банкет обязательно приглашалось партийное начальство – председатель местного комитета партии. Так как в большинстве городков эту должность занимали женщины, они часто украшали собой пирушки начальников отделов снабжения.

Среди шахтеров города Губах Молотовской области, которым частенько приходилось видеть свое начальство в состоянии тяжелейшего похмелья, распространилась недвусмысленная поговорка: «Кто воюет, а кто пирует».

В деревнях ситуация кардинально не отличалась от городской. Районное и колхозное начальство контактировало с населением непосредственно и на постоянной основе, от его деятельности слишком многое зависело в жизни сельских тружеников. Алкоголь в этой среде служил важнейшим инструментом всего комплекса социальных взаимодействий. Деятельность низовых ответработников была на виду у людей, по ней судили о достоинствах и недостатках власти в целом. Граждане примеривали начальственное пьянство к своим представлениям об эффективности и справедливости власти. Часто их возмущало не столько то, что местные ответработники пьют, сколько то, что при этом они не умеют и не хотят работать, и народу от них – никакой пользы, один вред.