Веселые истории про Антона Ильича

Замок взломали быстро. Мак’Кэнахью, как был в одежде и ботинках, крепко спал. Антон Ильич принялся будить его, но тот бормотал какие-то фразы и не поднимался. Тогда двое охранников взяли англичанина под руки и вынесли на улицу. Третий помог Антону Ильичу наспех собрать вещи Мак’Кэнахью, которые были на виду и закрыть чемодан.

По дороге в аэропорт Мак’Кэнахью проснулся и в самолет поднялся почти сам. Стюардесса помогла разложить кресла, чтобы мужчины могли прилечь. Почти все пространство на полу заняли пакеты с сувенирами для Мак’Кэнахью. Благо, в бизнес-классе других пассажиров в этом рейсе не было.

Антон Ильич, не спавший две ночи, накрылся пледом и быстро заснул.

Через несколько часов его разбудил голос стюардессы:

– Через двадцать минут садимся, будьте любезны, просыпайтесь. И осторожно, пожалуйста, не наступите на своего спутника.

– Что? – Не понял спросонья Антон Ильич.

– Ваш друг отдыхает внизу под Вами.

Антон Ильич посмотрел вниз. Мак’Кэнахью отдыхал на полу в проходе между рядами, вытянувшись во весь рост.

Под голову он подложил один из сувенирных пакетов, обняв его, как подушку, двумя руками…

Прошла неделя. Ждали отчета о результатах командировки со стороны англичан. Те как всегда тянули.

Для Антона Ильича это была длинная, мучительная неделя, полная тяжких переживаний. Что только не передумал он за эти дни. Пойти к руководству и признаться, что на завод они не попали… Или позвонить Мак’Кэнахью и попросить его придумать что-нибудь, отрапортовать, что, мол, есть необходимость приехать еще раз… Или сразу написать увольнительную, чтобы только не объясняться, что да как… Он не переставал корить себя за то, что не справился с поручением, что подвел руководство, что сорвал важную сделку, да еще вот так… Антон Ильич весь съеживался внутри и горел от стыда, стоило ему представить, как прогремит голос начальника, Алексея Евсеича:

«Как же вы так, Антон Ильич, полетели на завод, а на завод-то и не попали?! Извольте объясниться!»

В отчаянии он набрал номер Ивана Игнатьевича, единственного, с кем можно было поделиться бедой и спросить совета. Иван Игнатьевич сразу смекнул, что к чему, и ответил строго:

– Молчи, Антон. Сиди и не высовывайся. Вот увидишь, все обойдется. А если что, скажешь, что на заводе он был, да за обедом выпил лишнего, вот и подзабыл. Я тебя поддержу. И не переживай ты так, велика ли беда – какой год уж приезжают, а проку от них не было и нет.

Слова эти Антона Ильича не слишком утешили, однако избавили от необходимости предпринимать что-либо самому.

Наконец настал день, когда Алексей Евсеич попросил его к себе в кабинет.

Как на виселицу побрел Антон Ильич, бледный, измученный, поддерживаемый одной лишь мыслью, что всё так или иначе закончится.

– Ну, скажи мне, Антон Ильич, что ты там с этим англичанином сделал? – сходу спросил Алексей Евсеич.

– Да ничего не делал… Алексей Евсеич… Он сам… Слабый он какой-то…

Алексей Евсеич засмеялся.

– Слабый – не слабый, а контракт нам пробил.

Антон Ильич поднял глаза на начальника.

– Да, вот, представь себе! Хвалит тебя что есть мочи, и завод, и материал наш, говорит, дураки были, что столько времени потеряли, давно работать уже могли бы.

Антон Ильич смотрел на Алексея Евсеича в оцепенении.

– Я и сам не сразу поверил, подумал, что-то здесь не так, да нет же, сегодня договор прислали на первые поставки, вот, полюбуйся, – он протянул Антону Ильичу бумаги, – да ты приложение-то почитай, цифры-то какие, а?

Цифр Антон Ильич не разглядел, вероятно, от волнения строчки сливались и набегали одна на другую, но начальнику поверил на слово.

– Ну ты молодец, Антон Ильич, ничего не скажешь, такую глыбу с места сдвинул! Не ожидал, признаюсь, уж и не надеялся! За мной дело не станет, отблагодарю, об этом не беспокойся…

Вечером того же дня, когда Антон Ильич был уже в дверях, собираясь домой после неожиданно приятного, но весьма утомительного дня, его окликнул Алексей Евсеич. Сердце у Антона Ильича по привычке сжалось и тут же гулко застучало.

– Послушай, Антон Ильич, что там за дурацкая история с вещами этого Мак’Кэнахью вышла?

Антон Ильич в недоумении пожал плечами.

– Они там целое письмо прислали: за сувениры, говорят, большое спасибо, а вещи очень просим вернуть – фотоаппарат, часы, галстук, портфель с документами… его что, обокрали там что ли?

– Ну что Вы, Алексей Евсеич, как можно-с…

– Разберись с этим сам, Антон Ильич, будь добр, ты с ним хорошо контакт наладил, пусть уж человек не останется на нас в обиде.

– О чем речь, Алексей Евсеич, завтра же все уладим.

В комнате для забытых вещей лучшей гостиницы города, где останавливались мистер Мак’Кэнахью и Антон Ильич, оказались двое часов, два фотоаппарата, несколько портфелей и папок с документами и большой выбор всякого рода мужских галстуков.

Антон Ильич распорядился выбрать из вещей те, что получше, и срочно передать ему в Москву. От себя лично он купил большую подарочную бутылку водки и с запиской «Другу Дональду на память о поездке в Россию от Энтони» отправил посылку в Англию на адрес Мак’Кэнахью.

Мужское достоинство