Весёлые сюжеты, печальные истории

Все, естественно, туда повернулись – что там такое? Скандал – это всегда интересно. Голос, вроде, Балабана был, но нет, смотрим, спокойно стоит, в окошко глядит. И снова крик: «Да тише вы, люди! Раздавите совсем! Что вы, не видите куда прёте? Слепые? Я вам что?!!» В автобусе напряжённая тишина. И снова голос, какой-то истеричный: Люди! Вы что, правда меня не замечаете?! Я что, невидимкой стал?» На задней и передней площадках прошёл смешок. Но в середине салона странная тишина. Лица недоумённые. Переглядываются друг с другом. Потом и задние резко смолкли. Шеи вытягивают все, заглядывают в ту сторону. Смотрим – в центре внимания Вован. Голова над всеми возвышается, что-то вокруг себя высматривает, наверное, того невидимку. И ещё раз голос, но уже торжествующий: «Получилось, люди! – Через три секунды: – Мы вас разыграли!» И наш неугомонный Балабанчик вытаскивает из-под куртки магнитофон. Ну артист-импровизатор! Ну Петросян! Мы там выпали в осадок втроём! Народ тоже, как ни странно в наше время, юмор понял… Два метра всё-таки… Никто не хотел говорить дурного. Да и программа «Городок» многим вспомнилась. Все сразу попытались стать фотогеничной на всякий случай…

Это ещё не предел. Один кон я с него вообще «умер». Когда он с фотографией…

В тот вечер мы у него сидели трое: он, я и третий наш кент, Витька. Выпили литр. Было ещё, но мы с Витьком больше не захотели – завтра на работу. А Вован такой: если пить, так пить, до состояния холодца (его метафора). Но один тоже никогда не пьёт. «Я чё, алкаш что ли?»

Ну и завалились, значит, спать. Мы с Витьком на диван, он один на кровать.

Вскоре я проснулся почему-то. Слышу – на кухне разговор. Вован кому-то чего-то рассказывает. Кто-то ещё припёрся, видать. Витька спит. Слышу из кухни: «Ну, давай! Пусть у нас всё будет!» Дзинь! Буль-буль-буль. Молчание. Снова он забубнил чего-то. Тост: «Ну, дай Бог! Бог не даст – сами возьмём!» Дзинь! Буль-буль-буль. Пауза. Опять Вован заговорил. Что у него там за собутыльник глухонемой? И вдруг слышу: «Катюха! До чего ж я тебя люблю! Ты такая классная, блин!» атька пришла?!

Я соскочил, штаны напялил. Время – час ночи. Отправился к ним. Мне Катька тоже нравится, весёлая, компанейская девка.

Тихонько так подкрадываюсь к кухне, фразу заготовил: «Здрассьте вам, какими ветрами?» Но слышу: «Катюха, за тебя! «Дзинь!

И тут я резко дверь открываю. «Стоп!» – говорю… И замер. И улыбка сползла.

Балабан сидит за столом Один. У меня сразу мысль: «Амбец! Вован допился! Крыша поехала!» А он такой: «О, Санёк. Садись, вмажь с нами!»

А мне немного страшно – чёрт его знает…

– А я – говорит, – тут вот с Катюхой сидю. Общаемся. – Всё, думаю, точно. И показывает на бутылку. Ага, готов. Вот эта подружка и довела… А что это? Фотография?

И тогда я выпал в осадок. Заржал в полный голос и на пол свалился, скрючило меня. Витька примчался – и тоже рядышком со мной слёг.

Этот артист народный Катькину фотографию прислонил так к бутылке аккуратненько, и давай с ней квасить, общаться. С бутылкой чёкался.

«Да, – говорит потом, – лежал-лежал. Не спится чегой-то. Там же стоит пузырёк. Одиноко ему. Испортится, чего доброго. Катьку чего-то вспомнил. Ну и как-то подумал: а чем не компания? Всё не один.

Вот так Вован и приговорил с «Катькой» грамм четыреста.

Мы это рассказали потом Катюхе. Она, когда смогла говорить, отсмеявшись как следует, ему сказала: «Ладно, Вовочка, в следующий раз я тебя так же приглашу к столу.»

У нас этот случай стал легендой. И иногда выручал, спасал от одиночества…