Веселый мудрец. Юмористические повести

— Приведу лекаря, а бек спросит: «Где молоко от белого верблюда?» — заскулил безбровый. — Принесу молоко, а он потребует печень кобры. Принесу печень…. Нет, я погиб!

Абдурахман тем временем убедился, что их никто не подслушивает, и, хитро поведя носом, тихо проговорил:

— А помнишь ли ты, точно в таком же положении оказался Насреддин?

— Как ходжу послали за врачевателем? — прошептал безбровый. — Нет, не помню.

Рашид, как кролик в пасть удава, смотрел в рот приятелю. Абдурахман зажмурился, чтобы Рашид не заметил ничего подозрительного в блеске глаз.

— Ведь мы-то знаем, что Насреддин умнее нас всех, — медленно произнес длинноносый. — Мало ли что мы рассказываем о нем! Он мудрее мудрых и хитрее хитрых, правильно?

— Как то, что Мухаммед — пророк аллаха, — убежденно подтвердил Рашид. — Так что же он сделал, попав в мое положение?

— Когда бек, в услужении у которого он находился, заболел, то ходжа привел не только лекаря, но и позаботился о дальнейшем.

— О чем? — спросил безбровый. — Скажи, о чем еще он позаботился?

— Он привел с собой музыкантов и могильщиков… «Все в воле аллаха! Если будет угодно ему, — сказал Насреддин беку, — вы поправитесь; если же будет ему неугодно, отправитесь на небо. Если вы останетесь в живых, вам понадобятся музыканты. Если умрете — то могильщики». Видишь, Насреддин всегда все предусматривает!

— О, аллах милостив! — воздел руки к небу безбровый. — Если бы не ты, Абдурахман, я никогда бы не вспомнил этой притчи о великом ходже!

И Рашид умчался выполнять приказание бека. Абдурахман же согнал с лица довольную улыбку и отправился на свое место — к ложу больного бека.

Вскоре явился безбровый с целой толпой каких-то бедно одетых людей.

— По велению любимца эмира, великого бека! — кричал безбровый, отпихивая с дороги недоумевающих стражников и слуг.

И, не доходя до горы ковров и подушек, на которых возлежал бек, Рашид упал на пол и сказал.

— Да продлит аллах дни твоей жизни! Я, ничтожный, выполнил твое желание!

Изумленный бек сердито оглядел пеструю толпу, которая наполнила его опочивальню. Тут были музыканты, лекари, бальзамировщики, могильщики.

— Что это значит? — ласково спросил любимец эмира.

Приближенные задрожали от ужаса: чем нежнее звучал голос бека, тем страшнее был следующий за этим припадок гнева.

Рашид, ссылаясь на свою предусмотрительность, объяснил присутствие могильщиков и бальзамировщик ков, а также приглашение музыкантов точно теми же словами, какими якобы изъяснялся Насреддин в рассказе Абдурахмана.

— Но я молю аллаха, чтобы он продлил твои счастливые дни! — заверил Рашид и снова распластался на полу.

От слов безбрового беку по-настоящему стало плохо. А когда через мгновение он открыл глаза, то первым его жестом было короткое движение кисти руки справа налево.

Телохранители и стражники схватили визжащего от ужаса Рашида, и больше никто никогда его не встречал.

Этой же ночью произошло второе знаменательное событие — исчез длинноносый рассказчик Абдурахман.

В намерения бывшего шпиона не входила встреча с Насреддином, поэтому он предпочел удалиться заблаговременно и вернуться к своему хозяину — толстому судье. Ведь приказ бая Абдуллы был выполнен — ходжа покинет город. Таким образом, бек, у которого еще вчера было два рассказчика, сразу лишился обоих. И с еще большим нетерпением скучающий любимец эмира стал поджидать Насреддина.

…В сопровождении стражников бека ходжа въехал в городские ворота. Возле будки сборщиков налога стояли купцы и торговцы, скупщики краденого и продавцы сластей.

С Насреддина никто не осмелился потребовать уплаты налогов — его сопровождали стражники!

«Наверно, близкий друг бека!» — подумали сборщики и на всякий случай низко поклонились незнакомцу.

«Лишняя новость не принесет вреда, — сказал себе Насреддин. — А кто знает новости города лучше купцов?»

И ходжа придержал ишака возле торговцев.

— Благодарю тебя, о аллах, за бесчисленность твоих народов! — взывал продавец халвы. — Покупайте самую лучшую халву! Никто из вас, правоверные, не вкушал халвы вкуснее! О аллах, благодарю тебя за бесчисленность твоих народов!

Один из стражников воспользовался остановкой и решил полакомиться. Он направился было к продавцу халвы, но тот, зная, что стражники бека никогда не платят за товар, поспешил скрыться.

Насреддин улыбнулся и сказал обескураженному стражнику:

— Не жалей о халве! Такой дряни не ест даже голодный пес!

— Почему ты так думаешь? — заинтересовался стражник. — Ведь продавец так расхваливает свой товар! Может, ты, ходжа, встречал этого продавца раньше?

— Нет, не встречал, но я уверен, что эту халву в рот взять нельзя, — ответил Насреддин. — Заметил ты, как он после каждой покупки благодарит аллаха за бесчисленность народов? Это потому, что каждый человек пробует его халву только один раз — второй не захочет и за деньги. И торгует поэтому он у ворот, где много проезжих… Ну, а кто тут еще расхваливает свой товар?

Насреддин подошел к лотку, на котором лежали лепешки. Возле них стоял нищий и жадно смотрел на них.

— Проходи, проходи! — махал рукой купец. — Все равно не купишь.