Веселый мудрец. Юмористические повести

— Нет, это не твои лепешки, — покачал головой нищий.

— То есть как это не мои? — возмутился купец.

— А если они твои, — по-прежнему не отрывая глаз от хлеба, произнес нищий недоуменно, — так почему же ты их не ешь?

Насреддин вздохнул, услыхав слова нищего. «Как должен быть голоден человек, — подумал он, — который задает такие вопросы!»

— Пророк, да будет благословенно его имя, — сказал ходжа продавцу лепешек, — делился с голодающим последней лепешкой.

Лепешечник посмотрел на непрошенного защитника со злостью, а нищий — с благодарностью.

— Если ты так богат, — сказал лепешечник, — что можешь кормить всех, кто тебе не платит, то уж и мне заодно помоги.

— Проси чего хочешь, — вздохнул Насреддин.

— Одолжи мне сто монет сроком на пять месяцев, — сказал с усмешкой торговец.

— Срок-то я тебе дам какой угодно, — ответил ходжа, — а вот денег у меня нет.

Стоящие вокруг нищие и покупатели рассмеялись.

— Язык твой ловок, как язык Насреддина, — усмехнулся лепешечник. — Но у Насреддина денег больше.

— Вот скоро приедет к нашему беку Насреддин, — мечтательно проговорил нищий, — всем нам станет легче жить…

— Не радуйся, — пробасил торговец медными тазами. — Твой бродяга ходжа, слава аллаху, не сможет даже носа высунуть из покоев пресветлого бека! Я точно знаю: он будет рассказчиком у любимца эмира. Он будет все время на глазах бека! Вы его и не увидите, бродяги!

«Ага, — удовлетворенно подумал Насреддин. — Я был прав, когда решил задержаться здесь- Теперь я знаю, что кто-то убедил бека, будто из меня получится хороший шут. Надо будет дознаться, чьих рук это дело».

А тут же рядом происходило грустное событие: один из торговцев, потрясая долговой книгой, тащил к стражникам бедно одетого ремесленника.

— Я тебя научу отдавать долги! — кричал он. — Правоверные, будьте свидетелями: этот негодный обманщик…

— Что он сделал? — спросил Насреддин.

Так как незнакомец приехал вместе со стражниками, то купец счел его лицом влиятельным. Он отвесил почтительный поклон и раскрыл долговую книгу.

— Тут записаны долги этого нищего. Удостой эти цифры своего взгляда! Он должен мне пятьдесят три монеты!

— Я отдам… завтра отдам, — лепетал испуганный должник.

— Завтра он отдаст тебе двадцать восемь монет, — сказал Насреддин. — Послезавтра — еще двадцать… Сколько будет всего?

— Сорок восемь, — сосчитал недоумевающий купец.

— А сколько останется долгу?

— Пять монет.

— Каких-то пять монет? И ты смеешь из-за каких-то пяти монет поднимать крик на весь город? Ах ты, невежа! Да как ты смеешь из-за каких-то пяти монет поносить своего покупателя!.. Стража, пусть он заплатит вам налог за то, что он шумел…

— О, смилуйся! — уловив алчный блеск в глазах стражников, которые только и мечтали о том моменте, когда им подвернется случай заработать несколько монет, завопил купец. — Я отказываюсь от долга! Только отпусти меня!

Но было уже поздно: стражники с двух сторон подошли к жадному купцу, и один взял его за руки, а второй запустил пальцы в кошелек.

Пока они получали деньги, Насреддин прошел к лавочке торговца шароварами и халатами. Возле купца стоял старик с усталыми глазами в ветхом, едва держащемся на плечах халате.

— Я в долг не даю, — хриплым голосом говорил торговец. — Молись аллаху, а плати мне!

— Я заплачу за этого достойного человека, — сказал Насреддин, подходя. — Покажи нам шаровары!

— О великодушный незнакомец, у меня нет… — начал было старик.

Но ходжа весело подмигнул ему и прошептал:

— У меня тоже нет ни единой монеты! А мы не будем покупать шаровары. Зачем они, раз тебе нужен халат? А халат у тебя будет.

После примерки и торгов договорились на том, что ходжа платит за шаровары для старика десять монет. Но вдруг Насреддин сказал:

— Я раздумал. Мы купим вот этот дешевый халат за десять монет.

Купец взял назад шаровары и достал халат.

— Это нам подойдет, — усмехнулся ходжа, накинул халат на старика и прошептал: — Уходи как можно скорее, а я тут разберусь с купцом.

И, заметив, что старик исчез, ходжа тоже как ни в чем не бывало отошел от лавки и пошел по маленькому базару.

— А деньги? — закричал ему вслед ошеломленный купец. — Где мои деньги?!

— Какие деньги? — удивился ходжа. — О аллах, о чем он говорит?

— Молись аллаху, а плати мне! — взвизгнул торговец. — Плати мне за халат!

— Но ведь я оставил тебе шаровары в ту же цену, — объяснил Насреддин. — Шаровары стоят тоже десять монет!

— Но ведь за шаровары ты тоже не платил денег!

— Чего же я буду за них платить, когда я их не купил? — ответил Насреддин, щелкая себя пальцем по бороде. — Правильно я говорю, правоверные?

— Он прав! — зашумели кругом. — Зачем платить за то, что не куплено?

— Я тебя… — заорал купец, но его жирный голос потонул среди неожиданного грохота, криков и звона.

В ворота входил большой богатый караван. На верблюдах сидели почтенные длиннобородые старцы, Погонщики почтительно вели верблюдов под уздцы.

Толпы народа бросились к воротам, чтобы посмотреть на редкое зрелище.

Сборщики налогов, рванувшиеся было к старцам, как коршуны к добыче, склонились в поклонах.