Веселый мудрец. Юмористические повести

— День добрый, — поклонился Митикэ.

— А с генеральским сыночком, — спросил кучера Фэникэ, — это кто же будет?

Кучер открыл второй глаз и, внимательно посмотрев на братьев, ответил важно:

— Гость. Генеральской жены двоюродный брат.

— Эй, — послышался голос усатого, — иди сюда! Быстро!

Кучер кряхтя слез на землю.

— Вот тебе и поспал! — недовольно проворчал он.

— Помяни мое слово, господа-то домой поедут, а тебя посадят колодец сторожить, — шепнул Митикэ кучеру. — Побоятся, как бы с их покупкой ночью не случилось чего!

Так оно и вышло. Когда через некоторое время шагающих по дороге братьев обогнала голубая бричка, то в ней было только двое седоков: барчук Опря и усатый с вожжами в руках.

Недалеко от большого села братьям повстречался старик чабан, который, увидев овцу, вытащенную из колодца, всплеснул руками и даже палку-ерлыгу на землю выронил.

— Она! Вон и ухо левое с дыркой! А я-то уж с ног сбился! Где нашли-то, люди добрые?

Спросите у нее, а мы торопимся! — не сбавляя шага, ответил Фэникэ и, подтолкнув овцу ногой к чабану, устремился к ближайшей хате, из которой доносился запах свежеиспеченных кукурузных лепешек.

— Вот чудаки! — обнимая овцу, покачал головой чабан.

…Полицейские задержали братьев через два дня.

— За что? — спросил Митикэ.

— Вот доставим вас к его превосходительству генералу Коростяну, — пригрозил один из полицейских, — тогда узнаете, за что'

Привезли братьев в имение генерала и заперли в глубоком, как колодец, подвале.

Окно под самым потолком, как щель — света белого не видать.

Сидят день, сидят два. Никто их не тревожит — генерала в имении нет.

— Кормят тут неплохо, — сказал Фэникэ.

— На каторгу попадем, там хуже будет, — усмехнулся Митикэ невесело. — Отправит нас генерал к черту на рога — помяни мое слово. — И он запел:

Даже листик лебеды
Вырастает без беды,
Только я в тюремной яме
Скован день и ночь цепями.
Цепи ржавые поют.
Кости медленно гниют.
Вот бы матушка видала!
Вот бы, бедная, рыдала!

— Кабы деньги ему за колодец отдать, — вздохнул Фэникэ, — мы и в расчете…

— Деньги эти для него — фу-у-у, ветра клочок. Ему обидно, что его дитятку обманули.

— Придумай что-нибудь, Митикэ.

— Попробую…

Но едва ли даже самая хитрая выдумка спасла бы братьев от генеральского гнева.

Его превосходительство приехал домой в бешенстве великом. Генерал ездил усмирять бунтовщиков в дальний уезд, а вернулся без победы. Батраки не просто отказались работать, не только потребовали надбавки у помещика, но и встретились с рабочими из ближайшего города, начали сговариваться с ними.

Когда бравый генерал примчался с солдатами, чтобы наказать бунтовщиков, то увидел, что урожай в имении гибнет и никто ни за какие деньги его убирать не желает.

А батраки вместе с рабочими ушли в город.

Помещику была оставлена записка: «Не будешь кровь пить из нас».

— Так и до восстания недалеко! — закричал генерал. — Самое главное, нас, лучших людей губернии, уважать перестали! Голь и бродяги диктуют нам условия! Ну, попадись мне кто-нибудь из этаких!..

Но, хотя полиция приняла самые строгие меры, основного зачинщика — городского грузчика — отыскать не удалось, словно сквозь землю канул.

Сам губернатор распорядился во что бы то ни стало изловить этого бунтовщика и наказать его, дабы другим неповадно было. Да разве легко найти человека в степи!

А братья, не зная о той грозе, что собиралась над их головами, сидели в подвале генеральского дома и дожидались своей участи.

— Сидят? — спросил генерал приказчика. — Превосходно. Какое наказание придумать этим бунтовщикам? Дворян не почитают, обманывают, смеются над ними! За это на каторгу мало! Пусть посидят до завтра. Надумаю я им долю! Утро вечера мудренее!

А утром приказчик распахнул дверь подвала и, к великому изумлению узников, приказал им:

— Ну, марш отсюда! Да порезвее! Его высокопревосходительство повелело — чтобы духу вашего не было!

Братья не заставили себя просить дважды и бодро выбежали из имения на дорогу.

— Чудеса! — развел руками Митикэ. — С чего вдруг генерал смилостивился?

— Колдовство, не иначе, — убежденно произнес Фэникэ.

Но колдовство объяснилось быстро. Сидящий у дороги старик в соломенной шляпе-бри’ле сказал:

— Вы братья Чорбэ? Вас мош Илие просил к нему зайти. Он во-о-он там за поворотом, под дубком вас ожидает.

…Мош Илие был верен своему обычаю — богатым советов не давать.

— Богат да знатен — два угодья в нем, — говорил копач. — Сам пусть до всего своим умом доходит, взаймы не берет.

Весть о том, что по приказу генерала Коростяну арестованы братья, застала моша Илие почти возле дома — возвращался старый копач в село свое, в Олт бужорский.

Дошли до моша Илие и другие новости — о том, как батраки помещику письмо оставили, и как генерал понапрасну туда-сюда ездил с солдатами, и как грузчика-зачинщика полиция по всей степи ищет.