Веселый Роджер

Он поцеловал ее, приоткрывая губы своими и выпивая сладкое шампанское прямо из ее рта. Первый раз получилось неудачно, они пролили половину на одежду, темное постельное. Вера поспешила оценить зону поражения.

– К черту простыню, не отвлекайся. Хочу еще.

Вик смотрел на нее, касаясь кончиками пальцев щеки. Его зеленые глаза горели предвкушением, губы были влажными, соблазнительными, дерзкими. На все готовыми – Вера это знала. С ним рамок нет, он безбашенный. Ей хотелось как-то назвать этот взгляд, слова вертелись на языке, но лучшее, наиболее точное определение пока выбрать не получалось. Так на нее мужчины еще не смотрели.

Вера потянулась, провела языком по его подбородку, собирая остатки напитка, усмехнулась и сделала еще один большой глоток, смакуя приятный дорогой вкус. Чувствуя, как покалывают пузырьки.

– На хрен стаканы, да же, Вера? – сказал Вик, улыбаясь. – Дай теперь мне.

Она протянула ему бутылку и через несколько секунд пила, обливаясь, шампанское из его рта, пуская его язык к себе, лаская его своим. Открывалась широко, пока вкус «Мондоро» не потерялся полностью, заменившись вкусом Вика.

Ее пальцы либо сжимали бутылку, либо были стиснуты под коленями, чтобы не забыться, не запустить их в его русые волосы, не провести по плечам, сжимая, не потянуться к молнии на кофте и не дернуть ее вниз резко, чтобы прильнуть к груди следом.

Они допивали первую бутылку мокрые, липкие, пьяные, посмеиваясь и целуя лица друг друга. Ласкали без рук, лишь губами, языками, взглядами, обжигая частым дыханием. Вера ерзала на собственной пятке, забываясь. Желая большего.

– Просто положи мою руку туда, куда хочешь, – прошептал Вик ей на ухо, сжав ладонями ее бедра. Погладил, слегка надавливая. – Просто сделай это. Ты дрожишь.

Она и правда дрожала.

– Ты уже влажная, Вера?

О да, еще какая влажная.

– Я чувствую твой запах. – Он втянул через нос полную грудь воздуха и выдохнул Вере прямо в шею. – Ты влажная для меня. Это дико заводит.

Он потянулся за новой бутылкой, а Вера думала о том, что, если бы Белов сейчас повалил ее на кровать, накрыл своим телом, развел широко ее ноги, она бы даже не пискнула, не смогла бы отказать. Просто не смогла бы, и всё. Но сама? Сделать этот шаг первой? Зная, что, вероятно, носит в себе вирус?

И хотя Вера понимала, что через защиту передать его практически невозможно, риски стремятся к нулю, страх оказался сильнее. Просто каждый раз, когда она об этом думала, появлялся ступор.

Возможно, влияло воспитание: ее с детства пугали вероятностью случайно заразиться. Вера никогда не делала маникюр в салоне, не делилась своими ножничками или одеждой с подругами, к стоматологам ходила только проверенным, не позволяла себе и поцелуя с малознакомыми парнями. Слишком много лет ей вдалбливалась осторожность, через которую даже современные знания не давали переступить. Вопрос «А вдруг?» – рушил весь настрой. Знай она раньше, как глупо попадется, берегла бы себя так фанатично? Она попросила Вика не переступать установленные ею границы, и он молча кивнул. Что ж, не он один может устанавливать правила.

Тем временем Белов открыл вторую бутылку, в этот раз менее удачно. Пена хлынула из горлышка, и он недолго думая направил ее на Верину грудь, намочив и без того мокрую футболку.

– Вечер обещает быть горячим. – Вик, проводя языком по нижней губе, открыто любовался видом ее груди с торчащими сосками, обтянутой мокрой тонкой тканью. – Ты просто бомба, Вера, – восхищенно присвистнул он, вызывая ее смех. Наклонился и втянул в рот сосок, вызывая стон.

Вера выгнулась, подавая ему грудь и щипая себя, дабы не вцепиться Вику в волосы, не прижать его лицо плотнее. Это пытка какая-то! Почему ей нельзя обнять его? Что за жесткие рамки?! Она обязательно выяснит, что с ним случилось. Она должна это знать.

Вик набрал полный рот шампанского и перелил часть в ее рот, затем соскочил с кровати, налетел на стул, чуть не упав при этом.

– Твою ж мать! – выругался, стараясь не потерять равновесие. Вера смеялась, глядя на него. – Ты напоила меня.

– Ты куда? Мы не допили еще. – Она видела, как оттопыриваются его свободные штаны. Самоконтролю это не способствовало.

– Хочу кое-что сделать. – Вик взял с полки фотоаппарат, достал из чехла.

– Что? Не-ет! – запротестовала Вера, натягивая одеяло до шеи. – Ни за что на свете!

– Прекрати, ты потрясающая.

– Спятил? Я же тебе сказала, что не люблю фотографироваться. Тем более в таком виде! Перестань, Белов, мы так не договаривались!

– Всего несколько кадров.

– Никогда!

– Потом удалим. Честное слово. Ты всегда встаешь раньше, сама всё и почистишь. Вера, клянусь, только для домашнего альбома, – подмигнул он ей, – никто никогда не увидит эти фото.

– Потом все удалим?

– Если захочешь.

– Честное слово?

– Честное пиратское.

– Я не умею позировать, Белов.

– К черту позирование. Ненавижу позирование. Убери на хрен это одеяло. – Он резко сдернул с нее ткань и бросил на пол. – Ты слишком хороша, чтобы просто смотреть на тебя сейчас.