Веселый Роджер

Я следую его примеру, ледяной напиток прокатывается по пищеводу и ударяет в голову с непривычки довольно сильно.

– А меня собираются увольнять, представь себе.

За это выпиваем еще по две. Следующие три удается пропустить. Отец быстро входит в кондицию, краснеет, налегает на суп.

– Всю молодость убил на эту работу, столько нервов, здоровья потратил. Первую семью потерял! И вот благодарность. Отвратительная у меня профессия. Не ценят летчиков в нашей стране. Вот в Германии…

Примерно на этом моменте София незаметно, под предлогом поверить детей, утекает из-за стола на второй этаж. Она не обиделась на слова мужа, никогда не обижается. Привыкла.

Нет, серьезно, он хороший мужик и замечательный отец. Несет чушь, только когда выпьет, а делает это не так часто, к счастью. Поэтому я не очень люблю бывать в его доме. Кажется, когда отец смотрит на меня, он чувствует угрызения совести. За то, что двадцать три года назад не смог удержать маму. Она уехала за дядей Колей в Москву, а я остался без присмотра. Ну не глупость ли? Можно подумать, живи я с ним, миновал бы… то, чего не миновал. Чушь.

Молча смотрю на него, слушаю. Отец прекрасно знает, что я ненавижу, когда он начинает так себя вести. Меня убивает его чувство вины, и мы жевали эту тему сто миллионов раз. И спокойно говорили, и орали друг на друга, однажды он даже плакал.

«Да в порядке я, пап!» – хоть на лбу себе выколи.

– Даже хорошо, что тебя судьба отвела от летного. Нечего там делать, одни стрессы, перегрузки. Организм изнашивается, семью нормальную не завести: не каждая женщина выдержит долгие разлуки. Как там мама, кстати? Хорошо все у нее?

– Да вроде неплохо. Собирается в Индию на очередной йога-марафон.

– О как. И не боится однажды привезти оттуда глистов в голове? – пораженно качает головой отец. – А у тебя-то как? Может, сведешь эти татуировки? Хотя бы с пальцев да с шеи. Может, так лучше будет?

– Хватит с меня уже шрамов, пап.

Ну вот, подошли к черте. Отец приговорил ноль пять практически в одного и пытается затеять разговор по душам. Последние несколько раз встречи прошли так хорошо! Я даже расслабился, перестал ждать истерик с его стороны. Мы не касались опасных тем, просто хорошо общались, как отец с сыном, и это было замечательно. К чему сейчас опять перетряхивать события почти десятилетней давности?

– Я бы так хотел дожить до времени, когда ты женишься. Нужно думать о будущем, о семье, сынок.

– Мне двадцать шесть только, успею я, пап. Да и тебе рано на тот свет собираться.

– Вот посмотри на меня, что хорошего? Привожу Дашу в садик, а на меня люди косятся, гадая, отец я ей или дедушка? Стыдно в глаза смотреть воспитателям.

– У меня много работы сейчас, не до серьезных отношений. Сначала нужно карьеру построить. Чтобы было, куда привести молодую жену, понимаешь? Пока что в наличии только однушка в ипотеке да машина в кредите. Не слишком заманчиво, как считаешь?

Отец тяжело, сокрушенно вздыхает и тянется за вином Софии. Нужно было снять номер в отеле, мать его. Если бы знал, что опять двадцать пять, в жизни бы не приехал.

Молчу, пожевывая зубочистку. Тошно от его взгляда, интонаций, слов и вздохов, так и тянет удавиться. Лучше бы я сдох тогда, не добежал до озера. Знал бы, какой груз вины свалится на плечи за потраченные родителями нервы, – честное слово, умышленно не выжил бы. Ну вот зачем папа это делает раз за разом? И так ведь гадостно, сам прекрасно понимаю, что не будет ни семьи, ни девушки. И здоровье – вещь не бесконечная. Многое организм пережил, да и транки с обезболивающими явно печени, почкам на пользу не идут. Но ведь живу я, улыбаюсь, кайф ищу свой личный. Доступный.

А вот так поговорю «по душам», и кажется, что на хрен я все это делаю. Зачем барахтаюсь? Не верят в мою успешность родители. В такие моменты и сам сомневаться в ней начинаю.

Тем временем приходит новое сообщение от Веры: «Нормально долетел?»

А какого черта? Что будет, то будет. Достало! Нажимаю в скайпе вызов абонента. Идут гудки. На экране телефона лицо Веры, она смущена, робко улыбается, смотрит на меня вопросительно. Улыбаюсь ей в ответ.

– Пап, ну ладно, расскажу тебе первому. Знакомься, это Вера, моя девушка. – И поворачиваю к нему телефон.

– Ой! – приглушенный вскрик ужаса от Веры. – Здравствуйте.

Нет, удержаться невозможно. Я двигаюсь к отцу, и мы оба смотрим на экран, на котором испуганная, красная, как пальто Алисы, Вера быстро поправляет влажные волосы, запахивает плотнее халатик. По-видимому, она только из душа.

Отец смотрит то на меня, то на экран, его брови ползут вверх вместе с уголками губ.

– Вера, это мой отец, Станислав Иванович. Правда, до того как прикончил бутылку водки, он выглядел представительнее.

Отец поспешно вытирает салфеткой губы и усы, расправляет плечи – потеха, да и только.

– Приятно познакомиться, – машет ему Вера, улыбаясь так широко, что это уже ненормально.

– Просто Стас, – с энтузиазмом кивает он. – Соня, иди сюда! Тут Витина девушка звонит!