Весёлый Роджер

- Пригрели ее, нищенку, - плачет мама, - как дочь ее, голожопую, приняли. Квартиру - на, машину - на, деньги - на. На все праздники она тут, со всеми проблемами - ко мне. Хочешь - ночуй приходи, хочешь... Все для нее! Никто ни разу не попрекнул. Родителей и племянницу ее принимали, по всей Москве катали. И где Вера, когда беда стряслась? Встречу ее - в лицо плюну, мерзавке.

Вскакиваю с места и иду к столу, на котором лежат сигареты. Раз уж все курят прямо в комнате, почему бы и мне не начать. Медленно подкуриваю от зажигалки, привычно прижимая руку к груди, к флагу. Огня я боюсь до трясучки и визга, уважаю его, как раб господина. Безропотно признаю его мощь и способность убивать меня: посредством горения кожи или же отравления легких. С огнем мы друг друга ненавидим страстно и заклято, но врага надо знать в лицо, поэтому я курю. Четко понимаю, что в день, когда не смогу поднести к лицу зажигалку, нужно будет срочно звонить своему врачу, потому что это значит, что ПТСР снова ставит перед собой на колени.

Затягиваюсь и выдыхаю медленно через нос и рот густой дым. Вера сказала, что это блажь: готовить я не готовлю, так как боюсь обжечься, а курю - запросто. Она все мои слабости выворачивает так, что становится стыдно, и хочется быть сильнее. Веру я в обиду не дам, она моя. Облокачиваюсь на стол, глотаю дым, смотрю на Артема, которого обнимает мама, гладит, целует.

- Мы тебя любим, сыночек мой хороший, мы тебя никогда не оставим. Все у тебя будет хорошо, мы справимся, Темочка.

- Мама, я заразный теперь, от меня надо подальше держаться, - мрачно говорит Артем. Мне одному хочется его придушить, не дожидаясь, пока за дело возьмется СПИД, или вам тоже?

- Не вздумай так говорить! Никогда. Мы не боимся, Коля, да же?

- Справимся.

- В детстве, - говорит Артем, - когда я болел, ты всегда обнимала и целовала меня, помнишь, мам?  Говорила, что не боишься заразиться.

- Не боюсь, конечно. Мы вместе пойдем к врачу. Продадим бабушкину квартиру. - У родителей есть немного недвижимости, которую они сдают, и неплохо живут на аренду в том числе. - У тебя будет самое лучшее лечение.

- Спасибо, мам.

- А эта сука пусть только попробует на глаза показаться, - решительно говорит дядя Коля, - я за себя не ручаюсь.

- Зачем ты врешь? Мне просто интересно, вот зачем? - не выдерживаю. Кустовы всей троицей смотрят на меня. - Не так же все было.

- Вик прав, - кивает мне Артем. - Ее можно понять, любой был бы в шоке. Может, она одумается и вернется. Я же все еще люблю ее, идиот. И жду каждый день.

- Твою ж мать, - тушу сигарету в пепельнице и иду к выходу. Бросаться с кулаками на умирающего брата при матери - не лучшая идея, правильным будет уйти по-хорошему и как можно скорее. - Мне пора - работа. Извините.

Мать перехватывает в коридоре, тащит за руку на кухню, закрывает дверь и начинает кричать:

- Ты как себя ведешь?! Брату плохо, он нуждается в тебе, а ты что делаешь?!

- Мама, СПИД-терроризма не существует.

 - Когда с тобой случилась беда, все кинулись на помощь! Все делали, что могли, из кожи вон лезли, Артем каждый день звонил, в больницу мотался с общаги, с другого конца Москвы. Факультет приличный бросил, так как платить нечем было, все деньги на твои операции ушли! А у тебя работа вдруг появилась неотложная?! Да ты раньше обеда ни разу глаза еще не продрал!

- Что ты от меня хочешь? Я сказал, что деньгами помогу...

- Да причем тут твои деньги!? Мы не нищие! Никто твои копейки отнимать не собирается, если хочешь быть самостоятельным, жить обособленно - дело твое, никто к тебе не лезет. Но когда в семье беда, будь добр, найди время поддержать брата, дать понять, что он не один, что у него есть мы!

- Хорошо, - сквозь зубы.

- Артем сказал, вы с Верой общались после их разрыва. Что она тебе все рассказала одному из первых.

- Да, так получилось...

- Позвони ей, поговори. Объясни, что эта болезнь - не приговор, мы поможем. Что Вера Артему нужна сейчас особенно сильно, когда все отвернулись. Мы сделаем вид, что  ее отвратительного поступка никогда не было. Хотя мне так и хочется высказать все, что думаю о нашей Верочке дорогой. Если ты не позвонишь, это сделаю я.

Не то чтобы я собирался признаваться родителям, что кручу с Верой бурный роман и она давно живет у меня, но.. я действительно готовлюсь к тому, чтобы отпустить ее через месяц... но никак не передать обратно в заразные лапы Кустова. Я же знаю, какой он, он никогда не изменится. Я не пущу ее, только не к нему.

- Белов, пожалуйста, сделай, как просит мама, - на кухню заходит Артем, выглядит, как побитая собака, смотрит жалобно, а сам будто ростом ниже стал. Кажется, ему и правда плохо, кожа серая, взгляд потухший, он словно и правда умирает, хотя так быстро вирус бы не смог бы подкосить этого двухметрового лося. Видимо, сам себя доводит, как и Вера моя. Все наши страхи, блоки, неудачи берут начало в голове. Череп защищает обитель боли и удовольствия от механических повреждений, но проблема-то в том, что покромсать себя можно и без применения физической силы.