Весёлый зоопарк

— Пума, пума! Смотри! Почему она ходит туда-сюда? — сердится на пуму Оля. — Я хочу сфотографировать её. — Туда! Сюда! Стой! Снимать буду!

— Ры! — подошла пума и остановилась, глядя на Олю красными, как огонь, глазами. — Р-р-ры.

— Л-л-л, — дразнит Егор и отходит задом. — Л-р-л! Р-р-р!

Все смеются: и девушка в серой шляпке, и мужчина в чёрных очках, и Надюша, и её мама. Егор пятился, пятился… И гоп! В детскую коляску чуть не сел.

— Что это пума так оживилась? — мужчина снял чёрные очки и протёр их.

— Смотрите, как вышагивает, — девушка поправила серую шляпку.

Вдруг пума резко кидается. Прыжок! Ещё прыжок!

Оля удивилась, глаза расширились, брови взлетели к чёлке. Она услышала, как испугался брат.

— О! — Егор свистнул, потом прищурился, брови его съехали на глаза, губы напряжённо растянуты, то ли заплачет, то ли засмеётся.

Через две секунды Егор открыл глаза, оглянулся: смотрит на пуму, на ребёнка в коляске, который быстро-быстро перебирает ножками в розовых ползунках, словно хочет убежать.

— Ррр! — пума рычит и скалится. — Ры! Ррр!

Хохот, щелчки фотоаппаратов.

Вдруг ребёнок заплакал.

И Оля оглядывается, и бабушка тоже. Все странно смотрят то на коляску, то на пуму. Пума не сводит с ребёнка красных глаз.

Отец растерянно смотрит на смеющихся, потом на пуму и неловко, виновато, торопясь, увозит малыша.

Егорка тоже пошёл за коляской, сестра за братом, бабушка за внучкой, словно хотели оттолкнуть коляску подальше. И вот пума успокаивается и медленнее ходит: туда-сюда, раз-два, три-четыре. Но рядом уже нет ни девушки в серой шляпке, ни мужчины в чёрных очках, ни младенца в розовых ползунках. И пума не рычит.

Ребятишки убежали искать зверей. Егорка радуется узнаваемому, а Оля новому.

— Надо прочитать, кто это. Ка-зу-ар, — Оля соединяет буквы в слоги. — У меня даже в планшете такого казуара ещё нет. Как будто кто-то красками раскрасил: белый, синий и красный. Может, это не красный, а бардовый, как занавес в театре.

— Патриот, — сказал мужчина в сером костюме и чёрных очках.

— Патриотизм — природное чувство, а его хотят сделать политическим, — возражает ему худощавая девушка, похожая на монашку. — Птица летит туда, где она гнездится.

— Меньше знаешь, лучше спишь, — ответили чёрные очки.

— «Лишь бы в Америку попасть, а Калифорния не за горами», да?

— Дети — это наше будущее, — говорит взволнованно девушка, похожая на монашку. — Чем наполним, то и будет изливаться. Или благодатью, или, как Смердяков, смердеть начнут. Не ругайтесь. «Слово плоть бысть и вселися в ны». — И зовёт девочек в коричневых платьях. — Марфа! Мария! Пойдёмте.

Подходят две девочки, взявшись за руки. Они одеты одинаково: в коричневых платьях и причёсаны обе на прямой пробор.

— Пойдёмте, дети, лучше к жирафу, — зовёт их строго сопровождающая девушка в длинной юбке.

— Здесь есть динозавр? — допытывается Егор у всех.

— Ты, мальчик, откуда? Динозавр в Москве только один.

Девушка в белой блузе и длинной юбке берёт девочек в коричневых платьях за руки и ведёт их.

— Здесь русский дух, здесь Русью пахнет, — чёрные очки поглядывали на детей сердито. — Вот какой могучий дух у пумы!

— Души нет у зверя, — девушка в длинной юбке и белой блузе, строгая, как учительница, посмотрела покровительственно на девочек. — Душа только человеку дана.

— Почему у человека есть душа, а у зверя нет? — спросила Оля.

Бабушка, словно защищая детей, загораживала их от незнакомых, чужих людей:

— С незнакомыми не разговаривайте.

— Я хочу увидеть своими глазами динозавра, — дёрнул Егор сестру за пояс.

Бант развязался. Оля хотела заплакать, но вспомнила, что она старше брата, и сдержалась.

Бабушка завязала бант и вывела внуков из зоопарка на просторные шумные улицы.

— Воробей! — вскрикнул Егорка радостно.

А внучка закружилась так, что пышная юбка, нижние оборки и рюши превратились в весёлую юлу.

Бабушка улыбалась: дети радовались тому, что воробьи живут, где хотят.

…Вечером перед сном мама спросила Олю:

— Как называются по-английски звери?

— Манки. A monkey.

— И всё?

— Меньше знаешь, лучше спишь.

— Да ты, как я погляжу, совсем взрослая.

— Я фильм делаю «Весёлый зоопарк». Смотри! Слон, турако, мышка… Пума. Нет. Она злая, — и нажала пальчиком на Delete. — Пумы нет. И к «манке» мы не успели.

— Вот теперь у тебя зоопарк неполный, и кино ненастоящее. Пума не динозавр. Не торопись. Десять раз подумай, а один раз удали.

«А почему без пумы кино у меня ненастоящее?» — думала Оля, засыпая.

На следующее воскресенье дети уговорили Любовь Александровну сходить в зоопарк ещё раз. И были очень важные причины: в прошлое воскресенье Оля не сфотографировала обезьян, а Егор не нашёл динозавра. А соседка Вика ходила с малышами за компанию. Бабушка внуков любила и часто позволяла им делать то, что им хочется. Так они вырастут сильнее и будут уважать себя и стремиться к своим желаниям.

Звуки виолончели поднимались из подземного перехода. Но сейчас детей больше волновали звуки из зоопарка.

И вот они в зоопарке. Кисло-сладко пахнет зверями, смешались голоса лесные.