Весеннее чудо для мажора

Как-то хорошо стало. Уютно. Он в моей кровати, не дерзит почти, без всяких следов помады… нет, я это точно не забуду, но на минуточку ведь можно! Забыть, и притвориться, что все у нас хорошо: приболевший парень и любящая его девушка.

И жалость пробирает. За нее Андрей мне бы голову открутил, если бы понял, что я чувствую, но… никто им не занимался? Брата его старшего я помню — видела пару раз, и, честно говоря, он меня напугал. Молчаливый, весь из себя, словно не из нашего мира, а из того, где все в пиджаках и галстуках. Папа мой, наверное, тоже из этого мира, но он улыбчивый у меня, мама вообще утверждает, что отец — тот еще разгильдяй, а у Андрея…

… брат — сильно старше, суровый такой, сдержанный.

Тетка, которая будто не ребенка растила, а домашнее животное, им ведь тоже — еда есть, дом есть, и довольно.

Матери, отца не было, по сути — никто не занимался Андреем, не лечил, не воспитывал. Сам вырос как-то. Оттого и диковатый такой, наверное. У меня-то вся моя колючесть напускная, вынужденная, мягкая я, по сути, и неконфликтная, но пришлось научиться огрызаться, вот только я этому научилась на первом курсе, а Андрей в самом детстве.

Бедный…

— Лиз, ты чего там вздыхаешь? Думаешь о том, где меня похоронить? — Андрей вздрогнул, проснулся, открыл сонные глаза. — Если что, костюмчик похоронный у меня уже есть, ты его видела.

— Он стремный. Если надумаешь умирать, я похороню тебя в своем платье.

— Точно, из нас двоих абьюзер — это ты, кудрявая.

— Придется тебе долго жить, чтобы не позориться. А то с меня станется на тебя платье нацепить. Так что ты уж переживи меня, будь добр. И больше на похоронную тему не шути, — пригрозила я.

— Слушаюсь, — прошептал он, и прочистил горло. — А теперь давай-ка я объясню тебе все. Лиз, я правда, не хотел тебе это говорить, но это не я у Вити тачку выпрашивал, а он мне ее предлагал. Чтобы я от тебя отстал. Может, дело в его великой любви, а может, ты ему нужна для чего-то другого, но так и было. Ну неужели ты могла всерьез решить, что я тебя на кусок металла променяю? А помада… я объяснял уже. Знаю, выглядит все идиотски, у меня вечно все именно так и получается, но бабу эту я к тебе притащу, и пусть расскажет все сама. Может, ей ты поверишь. Так что…

— Так что хватит, — я прижала ладонь к его губам — сама уже запуталась во что верить, а во что не верить. — Ты будешь спать, лечиться, а я займусь своей козой и твоей Булкой. Спи.

Глава 14

— Вот же чокнутая, — высказалась я, упав на пол.

В очередной раз, между прочим. Всю попу отбила из-за этой Булки, которую кое-кто плохо воспитал. Выросла не хаски, а целый слон. И лапами мне на плечи так и норовит облокотиться, валит на пол, и довольно прыгает вокруг.

— Не безобразничай! — я погрозила Булке пальцем, и с кряхтением поднялась, поглаживая ушибленное местечко.

— Р-рав! В-ав-ав!

— Да сейчас накормлю, — проворчала я.

Забег был нехилый. Джульетта на меня обиделась, смотрела как на вражину. Вымя аж вздулось, и молока теперь море. Сейчас немного постоит, прокипячу, маслица добавлю, и Андрея напою.

— Р-рав-ав-ав! — залилась собаченция, и я достала из микроволновки чуть разогретую еду.

— Прости, подруга. Корма нет, будешь есть то, что ем я. Хозяин у тебя, конечно…

— Рррр-рав! — возмущенно перебила Булка, и толкнула меня своим боком по ногам.

Чуть не сшибла, хулиганка.

— Ладно, не ругаюсь я на твоего хозяина, — проворчала, и поставила миску с едой у холодильника. — Откушайте, сударыня, не побрезгуйте.

Булка с подозрением принюхалась, бросила на меня укоряющий взгляд, и приступила к еде. А я хмыкнула — не дом, а зоопарк.

Козлы и козы, собака вот наглючая, вся в хозяина. И бедная девочка Лиза.

Аминь.

Крокодила не хватает только.

Булка устроила мне «теплую встречу», едва я к Андрею вошла. Бардака уже не было, а я опасалась, даже перекрестилась перед тем, как к нему зайти. Но увидела практически пустой дом — даже мебель Андрей повыкидывал, оставив минимум. Пусто, запах как в нежилом помещении, и единственным украшением — козлик на его кровати. И его я, повинуясь пакостливой натуре, взяла.

А тут Булка. Голодная, обиженная. На меня почему-то обиженная, а не на своего хозяина, который зад на моем крыльце всю ночь морозил, забыв о друге своем меньшем.

Я прокралась в спальню, и положила рядом с Андреем козлика.

— Хи, — прыснула — очень придурковато смотрится здоровенный парень с огромной плюшевой рогатой козой рядом.

На секунду усовестилась — наверное, над больными не принято издеваться, но потерпит. Булатов мне ой как сильно должен за все убитые им нервные клетки. Говорят, что они восстанавливаются, но что-то мне сомнительно — Андрей по ним ядерным оружием бил.

— Не буду думать об этом, — пробормотала я, и принялась за бульон.

Я и правда старалась не вспоминать след от помады, рассказ Вика — все потом. Андрею так легко поверить, что он не виноват, но… он же вечно, получается, не виноват. А так не бывает!

— Не думать! — повторила, и начала мелко шинковать картошку.