Весеннее пробуждение

– Это уж точно. Вот сейчас я просто в бешенстве, что не могу быстро перемещать аэропланы туда, где они нужнее. Вы же видели их в ангаре? Часть надо срочно переправить в Плимут, а еще два – в Гэмпшир, но правительство заставляет моих пилотов заниматься другими делами, и ребята освободятся только через несколько недель. В результате производство не двигается с мертвой точки.

Ровена выпрямилась, чувствуя, как участился пульс.

– Так давайте я их перегоню. Я смогу. Вы же знаете, что я справлюсь.

– Дело не в этом, – покачал головой мистер Диркс. – Конечно справитесь, я не сомневаюсь. Но должны ли вы? Вот в чем вопрос. А теперь давайте есть сэндвичи.

Пока Ровена кипела от злости, он спокойно принялся за сэндвич с огурцом.

– Назовите хоть одну причину, почему мне нельзя помочь вам.

– Я могу назвать целую уйму, – фыркнул мистер Диркс и принялся загибать пальцы. – Во-первых, ваш дядя уж точно будет против. Во-вторых, идет война и полеты над Британией могут стать опасными. И непременно станут. В-третьих, вам придется перегонять аэропланы на морские и воздушные базы, где полно армейских офицеров старой закалки, и им не понравится, что за штурвалом сидит молодая женщина. В-четвертых, возвращение в Кент будет во многом зависеть от этих офицеров, и вам придется провести с ними наедине несколько часов. Без присмотра.

– Неужели вы хотите сказать, что офицеры королевской армии способны вести себя не по-джентльменски? – возмутилась Ровена.

– Я говорю, что они увидят, как вы водите аэроплан, носите брюки и кожаную куртку, как мужчина. И это может подтолкнуть их совсем не к джентльменскому поведению.

Ровена сжала зубы и сразу вспомнила утренний эпизод в ангаре, когда она едва не ударила дерзкого механика, позволившего себе вольность. Но все равно необходимо найти какое-то решение. Несколько минут она ела молча, сосредоточенно размышляя. Ровена заметила, что Диркс пристально наблюдает за ней, словно ждет, когда она опровергнет его возражения. Почему ее сверстники-мужчины могут отправиться на фронт и повлиять на события в мире, а ей доступна лишь роль сиделки или добровольной помощницы в госпитале, которая приходит написать письма или почитать раненым солдатам? Ровена понимала, что, если война продлится долго, женщинам придется принять в ней более активное участие и не ограничиваться лишь необходимой помощью. Но это ужасно несправедливо, что Виктория чувствует свою причастность к общему делу, потому что любит и умеет ухаживать за ранеными, а Ровена и ей подобные остаются в стороне!

В конце концов девушка отодвинула тарелку и решительно положила ладони на стол:

– Тогда почему бы мне не вступить добровольцем в Королевский летный корпус? Запасным пилотом. Если я буду появляться на военных базах в форме, возможно, это не будет так шокировать окружающих?

– Не уверен, что вас примут, – пожал плечами мистер Диркс. – Никогда не слышал, чтобы женщины служили в летном корпусе. Могу поспорить, что такого и не было. – Он задумчиво потер подбородок. – Но мысль о форме совсем недурна. По крайней мере, она будет привлекать меньше внимания, чем ваши брюки.

– Мы можем выбирать время, чтобы я прилетала на базу вечером, когда офицеры уже расходятся по своим делам.

– Но тогда вам придется либо ночевать там, либо ехать домой в сопровождении молодых людей, в темноте. А ни ваш дядя, ни я такого не одобрим.

Ровена почувствовала, что закипает.

– А почему вы то и дело вспоминаете дядю? Мне двадцать три года, в конце-то концов!

Мистер Диркс покачал головой:

– Мир не настолько изменился, мисс Ровена, вы сами это знаете. Не будьте наивной.

– Я не наивна. «Приспособься или умри» – это же ваши слова. Так вот, сейчас пришло время приспосабливаться. Идет война, умирают люди. Заставлять наши войска ждать учебных аэропланов, в которых они отчаянно нуждаются, только потому, что вы не хотите посадить за штурвал полностью подготовленную женщину, не просто глупо – это преступление!

Мистер Диркс задумчиво кивнул.

– Хорошо сказано, моя дорогая, – сказал он, отпив чая. – Что ж, я, пожалуй, повторю ваши слова командирам эскадрилий, когда сообщу им, кто будет переправлять их аэропланы.

Ровена почувствовала, как сердце поет от счастья, но всячески старалась скрыть свой восторг.

– Но так и знайте, – продолжал он, – им несдобровать, если хоть один волосок упадет с вашей головы, пока вы находитесь под их присмотром, или кто-нибудь на вас косо посмотрит. И у меня есть одно условие.

– Какое?

– Вам придется самой рассказать дяде.

– Договорились, – с облегчением рассмеялась девушка. – И вы не пожалеете, мистер Диркс. – Она протянула руку, и он секунду с недоумением смотрел на вытянутую ладонь, затем перевел взгляд на собеседницу и вопросительно приподнял бровь. – Давайте же, – настаивала Ровена. – Разве вы не хотите пожать руку первой женщине-пилоту у себя на службе?

– У меня на службе? – с веселым изумлением переспросил он.

Ровена широко улыбнулась ему поверх чашки:

– Конечно. Вы же только что предложили мне первую в моей жизни оплачиваемую работу.