Весеннее равноденствие

Ведута размазала кляксу рукавом и поднялась со стула. Она приняла букетик, поверив наконец, что все происходящее — самая натуральная явь. Она уже раскрыла рот, чтобы пролепетать спасибо, но Лешка жестом Креза положил перед ней плитку шоколада «Золотой ярлык».

Далее произошла немая сцена, передать которую могло лишь цветное телевидение системы «Секам». Лицо Лиды Ведуты, сначала испуганное и бледное, залилось таким румянцем, что телеоператор наверняка бы попросил убавить свет. Глаза плановика превратились в два ярких огня, сверкающих, как реклама магазина гастроном.

У младшего научного сотрудника полновесная гамма эмоций, откровенно отразившихся на лице Лиды, вызвала в ответ такую улыбку, от которой рот самым натуральным образом растянулся до ушей. Внутри же у Лешки разлилось такое тепло, что он забыл о важном разговоре с Коршуновым и был готов хоть сию же минуту отправиться с Лидой в любом направлении. Например, поехать в дом с голубыми ставнями и пить там исключительно вкусное холодное молоко от индивидуальной коровы Зорьки. Когда кончилась немая сцена и действующие лица обрели дар речи, Лида радостно-напряженным голоском выпалила весьма складную благодарность за внимание. Потом она подвинула к столу единственное в конторе кресло, усадила Лешку с такой внимательностью, словно он был по крайней мере заслуженным артистом республики, случайно завернувшим на стройучасток.

— Тебе отчетные данные показать? — спросите Лида и крутнулась к шкафу, забитому папками.

— Нет, — ответил Лешка, с грустью сообразив, что выбит из привычной деловой колеи. На этот раз ему нужны были не бумажки с цифрами, а люди. Нужен был надежный, старый друг Женька Коршунов. Но его, как назло, вызвали в трест, и вернется он лишь к концу дня, а может быть, и позднее.

— Неприятность? Да? — тихо спросила Ведута.

Она вышла из-за стола и шагнула к креслу, где, поникнув головой, сидел Утехин. Но на полпути Лида вдруг словно споткнулась, покраснела и принялась растерянно теребить воротничок платья.

В конторе тикали часы. За перегородкой сухо трещали костяшки бухгалтеров и шелестели бумаги. В низком окне старого барака маячила голова вахтера Кузьмича. Клапаны его лисьего треуха были подняты вверх. Торчали, как настороженные уши кавказской овчарки.

— Я же вижу, что неприятности…

В голосе девушки всплеснулась и тотчас же спряталась обида, что Лешка не хочет довериться ей. Голос Лиды сейчас не был похож на ее обычный тон, черствый, словно брошенная корка, каким раньше она встречала появление в конторе младшего научного сотрудника. В голосе ее Лешка почуял укоризну и немую, несмелую просьбу.

— Мы тут бумагу насчет премий послали, — преодолев что-то внутри себя, заговорила Лида после минутного молчания. — В тресте обещают поддержать. Как ты считаешь?

— Наверное, поддержат, — рассеянно ответил Утехин и поглядел на маленькую девушку с большими глазами. — Нет у меня неприятности… Я, Лида, получил предложение перейти на должность главного специалиста в сектор теоретических проблем… Понимаешь?

Лида кивнула, неловко улыбнулась и расправила смятый уголочек воротника.

— Главным специалистом? — переспросила она и с уважением поглядела на Лешку. В этот момент он представился ей большим, важным и невероятно умным. В десять раз умнее ее самой, которая только и умеет крутить арифмометр, проставлять в колонках бесконечные цифры и спорить с бригадирами из-за аккордных нарядов. Даже научной методики подсчета эффективности не сумела изучить…

Лида возвратилась к столу, где в керамической вазочке стояли астры, подаренные ей, Лиде Ведуте, этим умным, талантливым и внимательным человеком.

— Значит, к нам уже приезжать больше не будете? — спросила Лида, переходя на «вы». По ее голосу, неожиданно вздрогнувшему, Лешка догадался, что плановик участка будет об этом жалеть.

— Не знаю… Вообще-то мне кое-какие материалы для диссертации могут понадобиться.

— Я все вам покажу, — торопливо откликнулась Лида. — Если копии будут нужны, я всегда лишний экземпляр могу сделать. Мне это не трудно. На полчасика задержусь и сделаю.

«Сделает», — подумал Лешка и ощутил, что у него возникает неодолимое желание рассказать этой девушке все, что он приехал рассказать Женьке Коршунову.

Лешка досадливо покосился на окно, где торчали уши лисьего треуха вахтера, и прислушался к отчетливому перестуку костяшек за фанерной перегородкой в бухгалтерии участка.

— Когда у вас обеденный перерыв? — спросил он Лиду.

Ведута порозовела и ответила, что вообще у нее обеденный перерыв с часу, но поскольку сегодня из-за отчета она пришла на работу много раньше…

— Пошли! — не дал ей закончить Лешка.