Весенняя коллекция

– Вы только посмотрите! – кричала Эйприл. – Мохеровая накидка, красная, как пожарная машина, на подкладке розового атласа и платье в тон подкладке. Умереть можно!

– А у меня наоборот – накидка розовая, а платье красное! – воскликнула Джордан.

– Ого! – завизжала Эйприл, доставая бальное платье сиреневого атласа без лямок и с широкой юбкой. К нему был плетеный пояс цвета шоколада и крохотное приталенное болеро с коричневыми блестками. Платье прямо для юной Софи Лорен.

– У меня такое же, – сказала Джордан, доставая вешалку с таким же платьем темно-коричневого цвета с сиреневым поясом и болеро в сиреневых искрах. – Мы что, близняшки?

– Не знаю. Ой, какое пальто! – заверещала Эйприл, показывая нам пальто легчайшей серой шерсти и к нему платье из белого шелка. – В таком можно хоть замуж выходить… А у тебя, Джордан?

– Такое же пальто цвета зеленых яблок и бирюзовое платье… Посмотрите, какой желтый бархатный пиджак и к нему платье для коктейля из розового шифона! Бархат – весной? Но он такого замечательного цвета! Джастин, ты когда-нибудь видела такой сочный желтый цвет?

– Дай померить, – попросила Джастин, расстегивая свой пиджак.

– Ни за что. Ты его испачкаешь… Есть еще голубой, он почти того же фасона… – Джордан кинула бархатный пиджак Джастин и стала дальше рыться в разноцветной куче одежды с таким видом, будто у нее оставалась последняя минута в жизни на покупки. – Вы только посмотрите, для каждого платья – пальто или пиджак, даже у коктейльных и бальных платьев накидка, болеро или пальто… Наконец хоть кто-то понял, что женщины всю жизнь проводят в помещениях с работающими кондиционерами. Боже мой! Вы на это взгляните!

Джордан вцепилась в бальное платье из клетчатой тафты пастельных тонов.

– Юбка с кринолином! Глазам своим не верю! А накидка – вы когда-нибудь видели такой очаровательный розовый цвет! – И она, набросив накидку на плечи, замерла у зеркала. – Ни за что это не сниму!

Эйприл издала победный клич индейцев. Тут шум и гам, который подняли наши девочки, привлек всеобщее внимание, и даже звезды отправились исследовать то, что висело на их вешалках и что они до сих пор игнорировали. Скоро весь зал был полон девичьих голосов – они возбужденно рассматривали наряды, сравнивали их, разочарованно вздыхали, находя изредка что-то темно-синее или черное. От их невозмутимости не осталось и следа, и они упивались палитрой ярких весенних красок.

– Девушки! – крикнул Марко, вставая. – Не меняйтесь платьями! И не меряйте чужое. Немедленно прекратите! Если будете вести себя прилично, обещаю, когда их сфотографируют, я их вам отдам и вы с ними вдоволь наиграетесь. На всех хватит и восхитительного розового, и бледно-желтого, и ярко-зеленого. А сейчас немедленно повесьте все на места. Слушайтесь костюмеров. Теперь пусть Карен, Кейт и Шалом наденут свои первые номера, и побыстрее, пожалуйста.

– Этот червяк сейчас просто умирает от счастья, – шепнула мне Джастин, натягивая на себя сиреневое шифоновое платье Джордан. – Девочки сейчас совершенно уверили его в успехе. Обычно им наплевать на то, что они показывают. – Она укуталась в накидку фиалкового цвета с воротником из гофрированной тафты и такой же отделкой понизу. – Как я выгляжу? Это я или не я?

Но я была слишком занята, пытаясь влезть в темно-синий костюм Эйприл с шелковым воротником и такими же манжетами, поэтому не могла ей ответить.

24

Сквозь сон, улетучившийся тут же безвозвратно, я услышала, как кто-то звонит мне в номер, и, чертыхаясь, вскочила с кровати.

– Какого черта? – рявкнула я через дверь, давая понять, что нарушили мой бесценный сон.

– Это Том. Я не хотел будить вас, Фрэнки, но Тинкер очень просила.

– А который сейчас час?

– Три часа дня.

– О господи! Том, подождите, я только надену халат.

Умываясь и быстро чистя зубы, я думала о том, как долго спала. Мы вернулись в отель в семь утра, потом еще позавтракали как следует в моей гостиной, но так заспаться! Представляю, что бы сказала по этому поводу моя мама.

– Бедняга Том, – сказала я с состраданием, выходя к нему в гостиную. – Тинкер, наверное, умирает от любопытства. Я была уверена, что встану раньше, поэтому даже будильник не завела. Никто не появлялся, даже Майк?

– Нет. Я сидел у двери, открытой в коридор, чтобы никого из вас не пропустить. Но видел только Пичес, а она ничего не знает.

– Вы спали? – спросила я.

– Глаз не сомкнул. Лежал на покрывале рядом с Тинкер, намотав себе на руку пояс ее халата, чтобы она незаметно не выскользнула из постели, но все время боялся ее толкнуть, поэтому старался не спать.

– Нравится вам мир моды?

– Это было не самое неприятное занятие.

– Как она себя чувствует? – спросила я, боясь услышать ответ.

– Говорит, что полностью пришла в себя. Она бесится, потому что я не выпускаю ее из кровати, только в ванную.

– Больше не несет всякий бред?

– Это уже не бред… скорее нетерпение, с которым она не может справиться.

– Послушайте, Том, вы единственный, кто ее видел постоянно. Как вы думаете, не принимает ли она наркотики? Она ведь в очень странном состоянии.