Весенняя коллекция

– То, что это не амфетамин, – точно. Многие в нашем рекламном агентстве были на амфетамине, но они не распадались после работы на куски, как Тинкер. Может, этот мерзавец дает ей какой-нибудь другой наркотик, но я ничего не замечал. Сеньора Варга? Ей-то зачем давать Тинкер наркотики? Это могло бы помешать ей сосредоточиваться на проклятом танго. Мне кажется, что ее заводит только желание победить. Она почему-то думает, что, если она пройдет по подиуму и выиграет этот чертов конкурс, она обретет себя. Она все время твердит: «Я хочу подняться на подиум, просто подняться и сделать все, что нужно».

– Так обычно и бывает, Том. Лучшие манекенщицы – они, как породистые лошади, не могут дождаться показа. Если их не сдерживать, они выскочат все вместе и будут пихать друг друга локтями.

– Значит, у нее та же болезнь. Прошу вас, Фрэнки, пожалейте меня! Сходите к ней и расскажите ей все про вчерашний вечер. Я с вами разговариваю и засыпаю на ходу.

– Ложитесь на кушетку. Я пойду к Тинкер, и мы вместе что-нибудь съедим.

Я накинула пальто на халат и выскочила в коридор. Тинкер лежала на подушках, одна нога у нее была привязана к спинке кровати, телефон стоял в другом углу комнаты, и она ужасно напоминала героиню комиксов, которую привязали к рельсам перед идущим поездом.

– Да, надо признать, Том знает свое дело, – сказала я, развязывая ее и с трудом удерживаясь от смеха.

– Я убью этого подонка! – хрипло прошипела Тинкер. – Ты даже не можешь себе представить, что он вытворял вчера. Психопат и садист!

– Ты несправедлива к нему. Он делал только то, что велели мы. Не свирепствуй, Тинкер. Том верный и преданный человек.

– Вы все подняли слишком много шуму, – возмущалась Тинкер, расхаживая взад-вперед по комнате. – Со мной все в порядке, разве не видно? Какая тварь ходила в моих платьях?

– Эй, Тинкер! Я помню, что ты даже чертыхаться не могла и думала, что «черт» пишется через "о". – Тварь! Неудивительно, что Том говорит, что она бесится. – А в платьях твоих была Жанин, манекенщица для примерок, которую Марко уволил. В ней есть шик, но она какая-то унылая. Правда, в твоих платьях это было незаметно, это действительно лучшие модели коллекции.

Я хотела ее успокоить, но все, что я говорила, было чистой правдой.

– Марко оказал тебе большую честь, Тинк. Твоя костюмерша все приготовила, ждут только тебя. Твои юбки были Жанин немного длинноваты, но это неважно. Даже без них показ был бы сенсацией сезона. Это гениальная коллекция, такой не было много лет. Все от нее в восторге. Ты была абсолютно права – Марко гений, как ни противно мне это признавать.

– Я же тебе говорила!

– Это было как глоток свежего воздуха, нет, как смерч, и продолжалось все до утра.

– Так я и знала! Рассказывай дальше!

– В моделях есть то, о чем мечтают в мире моды, – наверное, это совершенно новый подход. Ничего похожего на работы других, и его чувство цвета – мы с Джастин дрались из-за того, кто будет мерить платья Эйприл и Джордан. Мне было наплевать, дорогие они или нет, они меняют тебя, льстят, манят к себе. И при этом все это можно носить. Не было ни одного скучного платья. Просто ужасно – я хотела бы иметь все эти платья, а не могу позволить себе даже одно. Никогда я так не заходилась от тряпок. Это как секс! Нет, даже лучше!

– А что Эйприл с Джордан? – спросила Тинкер резко. – Как они выглядели?

– Ну…

– Говори же, Фрэнки! Черт подери! Я должна знать правду! – настаивала Тинкер.

– Они были потрясающие. Каждая по-своему. Естественно, такие наряды украсят любую.

– Я буду еще лучше.

– Наверняка.

«Не надо с ней спорить», – подумала я, внимательно присматриваясь к Тинкер. Даже если она и принимает наркотики, со вчерашнего утра ей просто неоткуда было их взять, и даже после такого отдыха она не очень изменилась.

Обычно у Тинкер на лице выражение тихой, задумчивой радости. Сегодня, пытая меня, она была вся – внимание и нетерпение и как бы внутренне готовилась к тому, что должно произойти вечером. Ее обычно бледное лицо разрумянилось, глаза сверкали, может, даже чересчур, даже волосы казались рыжее обычного. «Переработала, – подумала я, пытаясь прогнать страхи, – переработала, а тут еще премьерная лихорадка. Она успокоится, когда мы приедем в „Риц“. Ей придется успокоиться».

– Я хочу что-нибудь заказать в номер, Тинкер. Ты что будешь есть?

– Ничего, черт подери… Почему это все вбили себе в голову, что я голодная? Том меня все время кормит насильно. Я уже набрала полкило, – сердито заявила Тинкер.

– Нельзя набрать полкило за сутки, – сказала я рассудительно. – Полкило – это восемь тысяч дополнительных калорий.

– Но как я могу сжигать калории, если я все время торчу в этой проклятой кровати? Послушай, Фрэнки, еще есть время для последнего урока танго! Позвони сеньоре Варга и скажи ей, что я сейчас буду.

– Тинкер! Вот что тебе сейчас совершенно ни к чему, так это еще один урок танго. Ты могла танцевать и во сне.

– Мне надо разогреть мускулы, – продолжала умолять Тинкер, раздеваясь и бегая по комнате в поисках одежды.