Весенняя коллекция детектива

Мигель поднялся, снял пиджак и задрал рубаху. Вся левая сторона груди представляла собой сплошной кровоподтек, выглядело это ужасно, я невольно отвела взгляд.

– Аптечка в доме есть? – спросил он.

– Внизу, в ванной.

– Тащи сюда. И помни, что я сказал.

Я пожала плечами и вышла из спальни. Спускаясь по лестнице, прислушивалась. Кажется, он остался наверху. Недалеко от ванной была дверь в сад, в саду сейчас так темно, что он вряд ли отыщет калитку в заборе, по крайней мере потратит на это время. Рискнуть?

Боясь повернуть голову, я ускорила шаги и направилась к заветной двери. Неужели удастся? Я уже протянула руку к замку, как вдруг рядом что-то просвистело, и в стену воткнулся нож всего в нескольких сантиметрах от моего уха. Я с трудом удержалась на ногах, таращилась на нож и пыталась перевести дух. Мигель подошел не спеша и нож выдернул.

– Деточка, я хороший парень, но не очень, – сказал он серьезно. – И ты меня уже достала.

– А чего ты хочешь? – с трудом сдерживаясь, сказала я. – Чтобы я тебе поверила? Ты в любом случае меня убьешь.

– Да с какой стати? – удивился он. – Приди мне такое в голову, убил бы сразу. Лишний труп, как ты понимаешь, для меня мало что значит. Но в твоей кончине, милая, я не вижу никакого смысла. А бессмысленных поступков я совершать не привык, хоть ты и считаешь меня психом. Еще раз попробуешь сбежать, привяжу к стулу. Вряд ли тебе это покажется приятным.

Я разглядывала его физиономию, силясь понять, что у него на уме. Неужто я ему верю? Выходит, с головой проблемы у меня, а вовсе не у него. Он ждал чего-то, наблюдая за мной разноцветными глазами, и, похоже, тоже пытался что-то решить.

– За свою девичью честь можешь не переживать, – добавил он насмешливо. – При других обстоятельствах я бы тобой с удовольствием занялся, но сейчас мне шевельнуться больно. Так что извини.

– Черт с тобой, – буркнула я. – Возможно, я дура и очень потом пожалею, но я верю тебе. Телефон не прячь и не таскайся за мной по дому. Я не сбегу и звонить не буду. Честно. О своем обещании тоже не забывай.

– Заметано, – кивнул он. – Давай аптечку.

Мы отправились в ванную. Пока я доставала лекарства, Мигель стянул рубашку и стоял перед зеркалом, разглядывая свой бок. Он все еще кровоточил.

– Как ты умудрился не свернуть шею, прыгнув с третьего этажа?

– Я везучий. Тебя это расстроило?

– Пять минут назад я ответила бы утвердительно. Теперь не знаю.

– Это почему?

– Я же сказала, не знаю.

Я подошла к нему, взглянула на рану и дрожащей рукой попробовала коснуться ее ватным тампоном, но руку отдернула и пробормотала:

– Мамочка…

– Хреновый из тебя лекарь, – хмыкнул Мигель. – Дай сюда… зато дерешься ты здорово. – Он стал обрабатывать рану, поглядывая в зеркало, я бестолково топталась рядом.

– Эти люди, там, в больнице, милицейские?

– Визитками мы не обменялись.

– Когда ты сбежал из ресторана, – через минуту заговорила я, – за нами увязались какие-то типы, а потом пришли ко мне на работу.

– Чего они хотели?

– Узнать, где ты.

– Узнали?

– Не хочешь отвечать, не надо, – обиделась я. Взяла марлевую повязку и начала его бинтовать.

– Стягивай крепче, не бойся.

– Чего мне бояться, ребра-то твои… тебе к врачу надо, – вздохнула я.

– Надо. Как раз сейчас мои друзья шерстят всех возможных врачей и двух ветеринаров.

– А если будет заражение?

– Умру в расцвете лет… Не будет. На мне все заживает как на собаке.

Тут взгляд мой переместился с его груди на спину, и я решила, что говорит он такое неспроста. Жуткого вида шрам под левой лопаткой – раз, еще один сбоку, ближе к талии – два, и на плече – три. Пока я разглядывала все это, разинув рот, Мигель подмигнул и сказал:

– Шрамы украшают мужчину, вот сегодня опять украсился. Ты руками-то шевели, сестра милосердия. – Высунув язык от усердия, я его забинтовала, а он полез в аптечку и вздохнул: – Ничего особо ценного нет.

– Ты наркоту ищешь?

– А есть?

– Дурак.

– Добрая девочка. Анальгин давай, хоть от него толку на грош. Ты мне сегодня дважды по ребрам звезданула, а они и без того переломаны.

– А что бы ты делал на моем месте? – усмехнулась я.

– То же самое, – кивнул он. – Идем. Есть что-нибудь пожрать в этом доме?

– Найдется, – ответила я. Он сделал шаг, а я заехала ему кулаком в живот и пошла дальше, буркнув: – Это тебе за ножичек.

Мигель сложился пополам, но, выпрямившись, не кинулся на меня с кулаками, а засмеялся.

– Влюбиться, что ли…

– Не спеши.

Я занавесила шторы в столовой, включила свет и стала кормить Мигеля ужином. Несмотря на увечье, ел он с аппетитом, из чего я заключила, что он далек от мысли скончаться в ближайшее время. В этот момент зазвонил телефон, я прошла в холл, предупредив:

– Не дергайся. – Впрочем, о его любви к холодному оружию я, конечно, помнила. И, взяв трубку, развернулась лицом к Мигелю, чтобы избавить его от ненужных мыслей. Звонил папа.

– Не разбудил? – спросил он.

– Нет. Я недавно вернулась. У тебя все в порядке?

– Да. Ты одна?

– У Соньки свидание.

– Поставь дом на охрану. Ребята, конечно, наблюдают за домом, но все равно…