Весенняя коллекция детектива

– Папочка, я тебя целую. До завтра.

Я потеснее прижалась к Глебу, а он сказал:

– С утра потащу тебя в загс.

– Зачем?

– Ты же сама сказала: если двое любят друг друга, чего ж загса бояться?

– Ты делаешь мне предложение?

– Точно.

– Вот сейчас возьму и соглашусь.

– Правда согласишься?

– Ты опять?

– Хорошо, договоримся так. Даю тебе месяц на размышление. Если ты и через месяц ответишь «да», значит, я буду счастливейшим человеком во вселенной.

– А если отвечу «нет»? Это я так спрашиваю, для общего развития.

– Только попробуй ответить «нет», – хмыкнул он. – У тебя месяц, чтобы понять, что тебе нужен только я и никто больше.

Утром я опоздала на работу. Звонок будильника ни я, ни Глеб не услышали и проснулись только в девять, потом я вылила кофе на юбку, ее пришлось застирывать и сушить феном. Телефон Глеба звонил непрерывно, он его отключил и, несмотря на мои протесты и заверения, что я способна добраться на такси, отвез меня в офис. Въезжая на стоянку, я увидела Соньку. Она из окна наблюдала за нами.

– Подруга беспокоится, – заметив ее, сказал Глеб.

– До вечера, – шепнула я, собираясь выйти из машины. Глеб обнял меня и привлек к себе.

– До вечера долго ждать. Пообедаем вместе.

Наконец мы простились, и я бегом припустила на работу. Не успела войти в кабинет, как там появилась Сонька.

– Ты с ним трахнулась, – сказала она с тяжким вздохом. – Ну и как, впечатлил?

– Сонечка, ты не представляешь…

– Должно быть, виагры нажрался. В его-то возрасте надо бы себя беречь.

– По башке тебе дать, что ли? – разозлилась я.

– Да ладно… угодил, и слава богу. Дядя Боря мне вчера звонил, беспокоился. Я так сразу и решила, что этот тип тебя соблазнил.

– Как твой Пашка?

Сонька поморщилась:

– Гуляли по набережной. Знаешь, Нюся, он меня ужасно раздражает.

– Почему?

– Сама толком не знаю. Наверное, хорошие парни не для меня. – Она махнула рукой и вышла из кабинета.

Вместо того чтобы заняться работой, я позвонила Глебу и болтала с ним минут пятнадцать. Потом, устроившись за столом, мечтала о предстоящей встрече и ждала его звонка. Около двух он позвонил, сказал, что ждет меня в кафе напротив, и я бросилась туда. Глеб сидел за столиком, когда я вошла в зал, поднялся навстречу и заключил меня в объятия. Стало ясно, что первую половину дня он был занят тем же, чем и я: ждал нашей встречи. Многочисленные посетители кафе обращали на нас внимание, но мне это было безразлично, и Глебу тоже. Он держал меня за руку, забыв о том, что сюда мы пришли пообедать, потом сказал:

– У меня в четыре совещание, но полтора часа у нас есть.

– Тогда не стоит тратить время на ерунду, – сказала я, он расплатился, и мы направились к выходу.

Вышли на улицу, он обнял меня за плечи и поцеловал, я счастливо смеялась, повиснув на его локте. В общем, картинка вышла идиллической, но длилась недолго. То, что я ничего не замечала вокруг, было вполне извинительно, раз счастью моему не было границ. Из эйфории меня вывел скрип тормозов, я машинально повернула голову и увидела папину машину. Она остановилась как раз перед машиной Глеба, к которой мы направлялись. Задняя дверца распахнулась, и появился отец, а за ним и Николай Иванович. Выражение папиного лица должно было меня насторожить, но не насторожило. Я даже подумала: вот прекрасная возможность их познакомить. Посмотрела на отца, на Глеба и расплылась в довольной улыбке.

Глеб при виде моего отца улыбаться перестал, лицо его точно окаменело, но и это меня не насторожило.

– Папа, знакомьтесь, это… – Договорить я не успела. Отец решительно направился к нам и, с трудом сдерживаясь, выпалил:

– Оставь в покое мою дочь, подонок.

Челюсть у меня непроизвольно отвисла. В таком бешенстве отца я никогда не видела. Я перевела растерянный взгляд с него на Глеба, он молча смотрел на отца, а тот сказал, обращаясь уже ко мне:

– Садись в машину.

– Папа…

– Садись! – почти крикнул он. Я вздрогнула от неожиданности. Глеб убрал руку с моего плеча и вроде бы ждал, что я сделаю.

– Извини, – пробормотала я, не зная, как выйти из дурацкого положения.

Отец схватил меня за руку и повел к машине, буквально запихнул на заднее сиденье и сел рядом. Правдин, пребывавший приблизительно в таком же ступоре, как и я, сел впереди рядом с водителем. Машина тронулась с места, я обернулась и увидела, что Глеб стоит на тротуаре, провожая нас взглядом.

– Папа, что на тебя нашло? – спросила я через пару минут.

– Не смей даже думать о…

– Папа, – перебила я, получилось излишне громко. Николай Иванович откашлялся и сказал:

– Боря, в самом деле…

– Не смей с ним встречаться, – едва ли не по слогам произнес отец.

Я сочла за благо замолчать, устраивать перепалку при посторонних просто глупо. Я успокоюсь, отец тоже успокоится, и мы сможем поговорить.

– Толя, отвези нас домой, – сказал отец водителю. Тот кивнул, развернулся на ближайшем светофоре и направился к дому.

Как только машина остановилась возле ворот, отец вышел и направился к крыльцу, ни на кого не обращая внимания. Николай Иванович пробовал с ним заговорить, но только рукой махнул. Я догнала отца уже в холле.