Весенние дни

Дед Дарем, уяснив, кто из братьев есть кто, удивлённо покосился на Мелинду, но та от старания не испортить вечер своим незнанием светского этикета ничего не заметила. А Инна, переглянувшись со старшим Даремом, только насмешливо улыбнулась: «Да, это именно тот Варен, на которого я рассчитываю!» «Не забияка ли он?» - сомневался дед. «Нет, ему просто не повезло». И старый Дарем, заручившись этим заверением своей дальней родственницы, кажется, решил немного поприглядываться к молодому человеку.

Вечер начался. Поначалу Варен-старший присел ближе к деду Дарему, чтобы поговорить с ним о давних связях в свете и в городе. Так выяснилось, что между двумя семействами есть шапочное знакомство, или связующее звено между ними – и это семья, довольно уважаемая в городе. Пока старшие разговаривали о былом, Мелинда, которую под руку взял Райф, отошла с ним к стеллажам. Инна, чтобы не мешать им, села на предназначенный ей мягкий стул и принялась ненужно настраивать гитару. Музыкальный инструмент был приготовлен ею заранее. «Убедившись», что гитара звучит точно и гармонично, она осторожно перебрала струны, пробуя парочку аккордов.

- Любопытный инструмент, - раздался над ухом голос Неиса.

Инна лишь подняла голову, положив ладонь на струны, чтобы заглушить звучание.

- Обычный для тех мест, в которых я путешествовала, - спокойно ответила она, воспользовавшись фразой, которую часто произносила, когда приходилось оправдывать те предметы, которые в этих местах могли вызвать вопросы.

- А… - начал Варен-старший, но его нечаянно перебила Мелинда, которая радостно подскочила к Инне:

- Инесса, посмотри! Райф принёс мою книгу!

Положив гитару на колени, Инна взяла протянутую ей книгу и улыбнулась: если бы не аккуратно подклеенная обложка, можно было бы подумать, что книга только что куплена.

А ведь ей довелось побывать в драке, где она упала под ноги неожиданным драчунам. Чудо вообще, что её не разорвали в клочья, не затоптали.

Спустя пять минут восклицаний по поводу найденной и доставленной Мелинде книги и начался, собственно, сам вечер. Посовещавшись, Райф и Мелинда вспомнили самые, по их мнению, музыкальные стихи одного автора, и некоторое время Инна помогала им выбирать необходимый ритм для чтения. Начали именно с них. Мелинда читала замечательно. Особенно в том ей помогало волнение, когда звонкий голосок чуть не срывался от старания, чтобы стихи, исполняемые ею, понравились всем.

Затем младшие прочитали те два стиха, из-за разночтения которых едва не поссорились на балу-маскараде. И теперь оба ждали, как определятся старшие: кто из них прочитал наиболее значимо. Варену-старшему пришлось выступить третейским судьёй и объявить, что на его вкус, прочтения девушки и молодого мужчины просто глубже раскрывают потаённый смысл этих внешне простеньких рифмованных строк.

Успокоившись на этом, Мелинда встала ближе к Инне и уже безмятежно прочитала те стихи, что они вместе приготовили для представления гостям.

Краем глаза Инна заметила, что, заворожённые необычным вечером, тётушки сложили на коленях вязание и шитьё, с участием слушая и свою племянницу, и явно её потенциального молодого человека.

Вскоре литературно-музыкальная часть вечера была закончена. Все как-то сами по себе разбились по группкам. Дед Дарем, например, с удовольствием, негромко общался со своими дочерьми, которые пододвинули свои стулья ближе к его креслу, чтобы удобней было обмениваться мнениями.

Мелинда радостно разговаривала с Райфом, время от времени жалостливо сдвигая брови, когда замолкала на полуслове и с сочувствием и ощутимой виной смотрела на травму Варена-младшего.

Инна, сидевшая на краю образованного круга: кресло старого Дарема, стулья для гостей – глядя на продолжение вечера, чувствовала отрадное впечатление, что задание господина Лэндонара ею уж точно выполнено. Единственное, что портило чуть ли не победное настроение, – это Неис.

Буквально перед встречей с братьями Инна решилась на следующий шаг. Она будет отстранённо воспринимать всё, что не относится к делу Мелинды, а потом, как только Райф сделает официальное предложение Мелинде, она уедет. Сразу же. Ну, или на следующий день после этого важного события.

Но оказалось – быть спокойной, когда рядом Неис, невозможно.

Честно говоря, он начинал пугать.

Ведь он наотрез отказывался принимать её бесстрастное состояние.

После первой реплики о гитаре, первое, что он сказал – правда, неслышно для других, поскольку склонился к её уху – сидя на стуле, приближенном к её стулу:

- Надеюсь, мы всё так же на том ненамеренном «ты», с каким общались друг с другом вчера вечером?

- Вам не кажется, что это было бы слишком неделикатно по отношению… - начала Инна, пытаясь «отодвинуть» его, который явно шёл напролом в отношениях. Хотя она надеялась, что вчерашнее случайное сближение из-за выходки Кристиана сегодня пропадёт, и их беседа будет проходить в русле обычного светского общения.

Но Неис мягко вклинился между её словами:

- Нет, совершенно не кажется. Напротив. Я думаю, Инесса, что наш переход на «ты» был закономерным.