Весенние грозы

— Задолжал? — Хромой поднял брови. — Это самое поразительное событие со второго гилфингова пришествия. Если я задолжал, то как раз к третьему пришествию расплачусь.

— Хе-хе! — Обух позволил себе скинуть маску показного равнодушия. — Шнур, покажи, чего нам нынче принесло приливом!

Паренек, все так же гордо скалясь, выволок из угла большущий мешок. Очертания тюка обрисовывали человеческую фигуру. К тому же мешок шевелился и возмущенно мычал. Подтянув поближе, парень выпрямился и вздохнул. От натуги лицо покраснело, но глядел важно. Обух наблюдал с улыбкой.

— Угадай, что там у меня? — предложил юноша по прозвищу Шнур, теперь Хромой знал его кличку.

— Как что? Гилфинг! Третье пришествие, как я и предполагал, — уверенно провозгласил меняла. — Сними же пелены с сего тела, дай полюбоваться вволю. Хотя, конечно, я нераскаянный грешник и не заслужил сей милости.

* * *

Шнур поглядела на атамана, тот кивнул. Получив разрешение, паренек развязал узел и стащил ткань с головы пленника. Хромой подошел поближе. В мешке покоился незнакомый мужчина — разумеется, связанный и с кляпом во рту. Пленник, оказавшись извлеченным на свет из пыльного мешка, стал усиленно моргать, чихать и мычать. Камзол его, хотя выглядел добротным и новым, выдавал в мужчине провинциала. В Ливде таких давно не носят. На шее пленника Хромой приметил свежую багровую полосу — душили веревкой или чем-то в этом роде. Под глазом наливался здоровенный синяк.

— Нет, — меняла покачал головой, — этого Гилфинга я не знаю. А что, должен знать?

— Он тебя тоже не знает, — пояснил Обух, — однако мечтал познакомиться. Убери его пока что, Шнур.

Паренек снова накинул на голову пленнику мешковину и завязал над макушкой.

— Значит, было так, — принялся рассказывать атаман. — Человечек объявился на рынке и стал расспрашивать о тебе. По имени не знал, но уж как сильно хотел выяснить, что за красавец нынче рядом с его светлостью на лошадке в город въехал! И еще очень желал дознаться, как бы этого красавца убрать. Денег обещал. По дурости завел он разговор со Шнуром. Смекаешь?

— А, ну конечно, смекаю! Рыбак рыбака видит издалека. Твой гость, наверное, кем-то из господ подослан. Ну, из тех, которых мы в Леверкое обидели. Сам деревенщина, когда такую же деревенщину увидел, сразу доверием проникся.

— Не надо Шнура дразнить, — укоризненно заметил Обух, — слушай дальше. Шнур, хотя ты его не уважаешь, сработал правильно. Много на себя брать не стал, но пообещал свести с нужными парнями, которые тебя, дескать, прибрать смогут. Привел к Коню.

— А, разумно, — согласился Хромой. — Конь именно так выглядит, какими деревенскому увальню городские убийцы рисуются. Не то, что Шнур, который выглядит, как деревенщина. Значит, привел в Хибары?

— Точно. Конь, как услышал, что речь о тебе…

— Дал гостю в глаз, — закончил Хромой.

— Само собой, — Обух не удивился проницательности менялы. — Парень — удавочку на шею, но, однако же недодавил.

Хромой кивнул. Шнур, оказывается, не только имя, но и профессия. Бывает, бывает. Все равно, что палач по прозвищу Топор.

— Недодавил, — повторил атаман. — Шнур, тебе нужно руку тренировать.

— Я тренирую, — серьезно кивнул парень, — но в этот раз мне Конь запретил. Сказал, Хромому сперва покажем теплым.

— Вот и вся история, — заключил Обух. — Что делать будем?

Хромой задумчиво потер подбородок. Ничего в голову не приходило. Он устал, около месяца не был дома, впереди ждало множество дел… Этот незадачливый убийца казался такой мелочью! Ведь понятно, что если какому-то господину взбрело в голову, будто он нашел ответ на все вопросы, за этим покусителем последуют другие. Убить кого-то, кого считаешь виноватым в собственных бедах — такой ответ на все вопросы приходит в голову сам собой. Это в духе времени.

— Не знаю, Обух, — честно признался Хромой. — Охрана мне теперь не помешает, наверное.

— Это верно. Я своим велю приглядывать.

— Благодарю. Денег-то у этого молодца при себе было много?

— Совсем мало, — покачал головой ночной барон, — можно сказать, дурак какой-то. С такой-то мошной серьезных людей вздумал побеспокоить. Что эти сеньорчики о нас думают? Прямо даже обидно как-то!

— Ну, может, следующему больше серебра господин отсыплет. Обух, а ты можешь получить неплохую прибыль! Нужно только выслеживать вовремя этих парней. Где Шнур его подцепил? Небось, на овощном рынке? В картофельном ряду?

— Не твое дело, — рассеянно бросил атаман. — Так что с этим дурнем делать-то? Он тебе нужен?

— Мне? — Хромой изумился. — А зачем?

— Почем мне знать? Вдруг графу своему покажешь, цену себе набьешь. Ты ж теперь к нему в милость должен попасть. Должность получить? Ты не забыл, о чем был разговор?

Потом атаман покосился на Шнура и коротко бросил: «Вали!» Парень послушно удалился. Хромой проводил его взглядом, затем ответил:

— В милость попал, а насчет должности… Если я в холуи подамся, ты ж первый в мою сторону плевать станешь?

— Ну, почему… — Обух притворно удивился, — ты ж не в братстве, тебе не зазорно.