Весенние расследования

К новому жилищу Галина привыкла быстро. Она вообще всегда умела жить в предлагаемых обстоятельствах и не жаловаться. Приноровилась готовить на малюсенькой кухне, не обращала внимания на грозный рык холодильника, находила вполне удобным раскладывающийся диван и мыла по вечерам голову над раковиной, вскипятив чайник.

— Жить можно, — вынесла вердикт Настя, которая пришла в субботу вечером с вином и тортом, чтобы отметить новоселье.

Говорила она чуть снисходительно, с видом и интонацией королевы, забежавшей на минутку в босяцкую лачугу: Насте повезло родиться в городе, так что мыкаться по съемным квартирам необходимости не было.

К тому же зимой у нее планировалась свадьба с симпатичным (хотя, на Галин взгляд, чересчур слащавым), прекрасно образованным и, как считала Настя, перспективным парнем с хорошим будущим. Родители обещали подарить молодоженам квартиру.

Да, Насте везло во всем, но Галя не завидовала. Хотя, конечно, тоже хотела и жениха, и собственное жилье, и прочие блага.

«Ничего, все впереди», — успокоила она себя, запирая за подругой дверь.

Но вот именно сегодня впереди не ждало ничего хорошего: началась гроза, а потом отключили электричество. Ни почитать, ни в Интернете посидеть: телефон, как назло, разрядился.

Спать ложиться было рано, только-только стало темнеть, и Галина, убрав со стола и перемыв посуду, пошла в комнату, села в кресло, думая, чем себя занять. Рядом с креслом стояла тумбочка, а ней — старинный радиоприемник.

Забранный в желтовато-коричневое дерево корпус, круглые ручки, ряд белых, похожих на куски рафинада, квадратных клавиш, спрятанный под тканью динамик — радиоприемник был громоздким, как танк, и казался динозавром, по ошибке попавшим в наши дни из далекого прошлого.

Галина провела пальцами по корпусу, нажала на пару клавиш, повертела ручки, представляя, как давным-давно хозяйка этой квартиры пыталась поймать нужную волну, и была она тогда молодой, как Галя сейчас, и вовсе не такой строгой, как на той фотографии, а смешливой, полной надежд и планов.

Внезапно раздался тихий треск. Галя испуганно отдернула руку от радиоприемника и встала с кресла. Из динамиков неслись шорохи и шипение, сквозь которые пробивался тихий свист.

«Он же в розетку не воткнут», — в смятении подумала Галя.

Сумерки сгущались, и ей стало страшно: она не понимала, как древний, наверняка сломанный аппарат, молчавший, должно быть, несколько лет, а то и десятилетий, вдруг заработал сам по себе, даже не будучи подключенным к радиоточке.

В этот момент в кухне зажегся свет: дали электричество.

«Слава богу», — подумала Галя, которая никогда ни в какого бога не верила.

Она убедила себя, что радиоприемник ожил из-за какого-то перепада, или некие волны повлияли (в физике Галина была не сильна). Готовясь ко сну, она постаралась выбросить непонятный инцидент из головы, но уже когда легла в постель и погасила лампу, поняла, что ничего еще не закончилось.

Старчески закряхтев, радиоприемник вновь принялся шипеть, хрипеть и свистеть, как больной астмой, и сквозь эту какофонию звуков вдруг прозвучало то, что заставило Галю похолодеть.

Человеческий голос! Женский голос, который пытался пробиться через помехи! Звучал он то дальше, то ближе, таял, но не умолкал.

Галя зажгла свет и села в постели, с опаской глядя на приемник. Сначала был просто страх, но потом, поняв, что ничего ей не угрожает, девушка чуть успокоилась и стала вслушиваться в слова, которые поначалу не удавалось разобрать. Галя подошла ближе, приложила ухо к динамику.

«Рай… Лес… робы…», — вот что ей слышалось.

Женский голос твердил это раз за разом, но никакого смысла в сказанном не было. Речь о рае — том, куда попадают праведники? А лес и роба — это что, про заключенных на лесоповале? Тарабарщина какая-то.

Шипение и голос смолкли так же неожиданно, как и зазвучали. Сгинули, и воцарилась тишина. Сломанный радиоприемник снова превратился в бесполезную груду деталей, каковой всегда и был. Галя опять легла, но долго не могла заснуть, пытаясь понять, что произошло, стремясь разобраться, что означает этот набор слов.

Ответ пришел из небытия — оттуда же, откуда явилась и загадка. Когда она стала засыпать, находясь на зыбкой границе между явью и сном, в голове вдруг прояснилось, и Галя отчетливо поняла: не «рай», а Рая!

Она вскочила с кровати и подбежала к шкафу, в одном из ящиков которого лежали пожелтевшие документы, оставшиеся от прежней владелицы квартиры. Галина их не трогала, а сейчас принялась перебирать и почти сразу нашла то, что искала. Аттестат о среднем образовании, диплом об окончании медицинского училища, медицинская карточка — все эти документы были выданы на имя Раисы Лесниковой. Раи!

А вот тебе и «лес» — Лесникова!

Выходит, этим вечером с Галей пыталась поговорить умершая хозяйка квартиры! А загадочное «робы» — это же часть слова «Дробышев», название улицы, на которой находится дом!

Голова закружилась от свалившегося на нее осознания того, что она только что контактировала с женщиной, которая одиноко жила в этой квартире и скончалась много лет назад.