Весенние заморозки (СИ)

Длинные корпуса боевых драккаров отсюда казались рыбами, которые тянутся к корму. По пристани сновали многочисленные фигурки воинов, среди грязно-белых плащей кассорийцев мелькали желтые рубахи лиртодийских моряков. Взбирались по сходням бочки с пресной водой, пересекали планширы доски, очищенные стволы молодых сосен и вязанки дров. Звенели латы и оружие, нестройным гулом доносились голоса - много голосов, много чужих глоток, изрыгавших чуждую речь.

Как многие в его народе, учитель не мог понять, что нужно новым завоевателям в стране арденов. Как все Старшие севера, он никогда бы не задал ни одному пришельцу такого вопроса. Ардены нынешних времен - дети Серого волка; они не спрашивают, но берут мечи и уходят в леса - чтобы там, на извилистых тропинках в вечном сосновом бору, подстерегать неосторожного врага, а ночами приходить в захваченные чужими поселения и убивать всех завоевателей до одного, оставляя с утра лишь трупы врагов.

Но он тут один, если не считать мальчишек, а завоевателей - тьмы. Вчера на его глазах на юг ушли эсгурийские драккары, скоро отчалат и лиртодийцы. Один перебитый патруль, второй - это все не убедит северян, что в лесах затаилась большая армия арденов. Убедит лишь чудо, но откуда взяться чудесам в человеческих землях? Магия людям почти недоступна.

-Мы - ардены на своей земле, а вы - мертвецы.

Странно слышать наивную патетику в устах Мирниэха. Его любимый ученик - ребенок во всем, кроме своих видений, но в последние дни ребенка почти целиком вытеснила тяжелая печать будущего на юношеских чертах. Учитель не мог без боли смотреть на то, что делает дар с подростком, но не в его - и не в чьей-либо еще - власти вернуть этому лицу простоту и честность юности, понятные и привычные счастье и горе, пытливый взгляд, непонимающее выражение глаз, обиженно сжатые губы и упрямо вздернутый подбородок. О нет, ничего подобного в Мирниэхе уже не осталось. И неизвестно, вернется ли.

-Все ли мы делаем правильно, Мирни?

Он сам не знал, что заставило его решиться наконец спросить о будущем. Может, само зрелище многочисленной армии врагов так подействовало на учителя.

Мирниэх встряхнул головой, вьющиеся русые волосы рассыпались по плечам, взгляд на мгновенье прояснился.

-Учитель, вы же наверное не знаете... мне всегда говорили, что будущее неизменно там, где его единожды увидел прорицатель. Ни люди, ни Прежние, ни даже боги не властны над таким будущим.

-И... много ли ты видел из того, что случится с нами?

-Вы же не хотели знать!

-А теперь хочу.

Мирниэх отвернулся, взгляд его чайкой упал с высоты скал на корабли внизу.

-От этого момента - почти все.

-Но я не понимаю, как нам удастся задуманное.

-Оно не задуманное, учитель, оно предопределенное.

-Так неужели мы ни над чем не властны?! - учитель всплеснул руками, разом выдавая и свое отчаяние, и чувство полной беспомощности, и протест - протест против неведомой судьбы, которую кто-то определил за него раз и навсегда.

Мирниэх снова смотрел тяжелым взглядом в пустоту меж берегов фиорда, в воздух, в самый ветер, который, казалось, был осязаемым и мало не зримым.

-Не судьба определяет нашу жизнь, но мы ее создаем. Прорицатель видит лишь то, что неизменно случится - а значит, случившееся уже предопределено в мыслях и поступках того, чье будущее видится прорицателю - ведомо то самому человеку либо неведомо. Сами носители судеб сужают для себя многовариантность будущего до одного-единственного выбора - чаще всего простого и понятного, в ущерб сложным и неоднозначным. Так говорит Аэлевит из Окбери.

-Так, выходит, чтобы избежать судьбы... - учитель задумался, подбирая слова в разговоре, где тема была ему непривычна. - чтобы избежать судьбы, надо разубедить человека в его собственном будущем?

-Возможно, что его уже разубедили - в мыслях и поступках другого человека. И тогда будущее опять же предопределено.

-И совсем никакого выхода нет?

Мирниэх замолчал, взгляд его сверлил корабли внизу.

-Выход... выход из обреченности? Обреченность создаем мы сами. Мы обречены думать и решать так, как у нас заведено. И пророчества лишь подтверждают нашу привычку, порождая все новые и новые поколения обреченных. Надо... надо расширить кругозор. Надо сделать выбор невозможного - возможным, и только с этой точки зрения оценивать все варианты. Сделать так, чтобы могло случится все, что угодно. Принять как реальность, как мир. Тогда пророки умолкнут, а народ обретет будущее.

-Я не читал ничего подобного в записях Аэлевит, которые публиковали в Окбери. Это сокровенное?

И опять Мирниэх умолк ненадолго.

-Нет, - нарушил он молчание, его слова падали тяжело, как падали слова взрослых прорицателей, находящихся в пророческом трансе. - нет, не сокровенное. Она еще это скажет.

Учитель чувствовал, что голова его идет кругом. Юный прорицатель цитировал еще не прозвучавшие слова.

-Но как же тогда победим мы с тобой?

-Да просто! - воскликнул Мирниэх, откидывая волосы назад и подставляя лицо соленому ветру. - Мы же - ардены на своей земле, а они - мертвецы!