Весенние заморозки (СИ)

Обедали в молчании. Минариа всегда следила за поведением своих домашних, и избави Лайта кого издать лишний звук за едой. Девушка ела неспешно и аккуратно, в движениях ее угадывалось воспитание. 'Таки благородного происхождения', - подумала Илири, которой приходилось прилагать немало усилий, чтобы соответствовать представлениям хозяйки дома о 'правильно обедающей арденке'. Первая из навязанных воспитанием привычек, от которой она с радостью избавилась, покинув родительский дом. Князья ЭахВеррелы, которым она прослужила около сорока лет, ничего подобного от нее не требовали.

После обеда дети Илири спешно сбежали подальше от нудной бабушки - играть. Минариа, к вящей радости дочери, отправилась вздремнуть, Аралит ушла мыть посуду.

-Можно? - спросила девушка, протянув руку к лежащему на столе сборнику аглайльских поэтов.

-Конечно, можно, - Илири улыбнулась неожиданному вопросу. Книги были всегда большой ценностью для нее, но чтобы спрашивать разрешения прикоснуться к ним - нет, это для нее было внове.

Девушка открыла книгу, пролистала предисловие. И застыла. Илири ожидала, что та что-нибудь скажет, но гостья словно ушла в рифмы южан с головой. Пряди спутавшихся, давно не чесаных волос падали на листы желтоватой от времени бумаги. Изредка шевелились ресницы. Рука иногда скользила по поверхности листа - но не следовала за строками, а словно перебирала струны, касаясь их легкими движениями.

-Я прилягу ненадолго.

-Конечно, - она так и не оторвалась от чтения.

Спина болела. Слишком часто в последнее время. Второй век жизни не в радость - так говорят иные в ее народе. Оно и правда - до ста лет еще ничего не болит, не беспокоит, да и радости жизни не успевают приесться. Следующая сотня дается куда сложнее. И здоровье начинает сдавать, и листва на деревьях кажется не такой зеленой. Еще говорят, что после двухсот все снова налаживается. Дожить бы...

Илири вдруг вспомнила сегодняшний разговор с Хараэн. Вскочила с кровати, замерла, схватившись за дверной косяк. Головокружение прошло так же быстро, как и накатило. Пока еще быстро.

Рюкзак, который она принесла с собой в поселение, Илири большей частью не разбирала. Выкинув на кровать теплые вещи, которые пока ни разу не потребовались, на самом дне рюкзака нашла кинжал в потертых ножнах. Муж брал его иногда с собой на охоту. Лезвие было сточено до половины, однако казалось прочным. В руке рукоять кинжала лежала так, как вроде под ее ладонь и была сделана.

-Вот, - Илири выложила кинжал на стол перед девушкой.

-Зачем? - не поняла та.

-Вечером придут кассорийцы. Мы их впустим, а ночью убьем.

В глазах девушки промелькнул испуг.

-Если... - Илири поняла, что не знает, как успокоить ее. Она ведь не знает, что пережила ее гостья в Окбери. Но раздумывала Илири недолго.

-Уходи в лес. Сейчас уходи. Книгу можешь взять... я соберу тебе на вечер. Утром вернешься. Тут уже никого из них...

Узкая ладонь коснулась ее руки.

-Я останусь.

-Тогда возьми кинжал.

-Нет.

И опять непонятный, блуждающий где-то в другом мире взгляд. Совершенно чужое лицо, словно нечеловеческое. Даже солнце в волосах потухло, скрылось за стеной дома напротив, а под давно немытыми и нечесаными прядями - бледный овал. И синева под глазами.

Лед, под которым скрывалась душа девушки с лютней, не успев пойти трещинами, снова смерзся и затвердел. Илири мысленно прокляла тот миг, когда ей вздумалось настоять на своем решении всучить ей кинжал.

-Хорошо... хорошо. Пусть так. Оставайся, конечно же. Мы справимся...

И снова страх в глазах, но уже едва заметный.

'Она боится не завоевателей, - как-то даже отстраненно подумала Илири. - Она боится резни, что начнется здесь среди ночи.

Но не уходит ведь? Почему?'

Илири вдруг почувствовала себя неуютно. Словно ребенок, который похвастался взрослому, что собирается сделать какую-то на редкость мерзкую вещь.

***

Мысли о самоубийстве

Снова в воздухе повисли.

Как резвящиеся дети,

Разрушая все на свете:

Сокрушая великанов,

Шрамы превращая в раны...

За последней каплей сна -

Кубок крепкого вина

Обращает боли крик

В предпоследний жизни миг.

Отдаленный грохот копыт разом оборвал все надежды, что еще оставались у семейства ЭахЛиас. Приближался большой отряд, и это никак не могли быть ополченцы - они ушли в бой пешими.

Женщины переглянулись.

-Сидите спокойно, - буркнула Минариа.

Илири украдкой посмотрела на своих близнецов. Нет, вроде еще не поняли, как все плохо. Сидят, помалкивают. Ждут вместе со всеми.

Шум нарастал. Уже слышны были резкие гортанные крики. Они близко, уже скачут по дороге вдоль обрыва. Грохот, как от обвала. Ставни были закрыты, и Илири не могла увидеть, что творится за окном.

Стук в дверь - громкий, требовательный.

-Я открою! - она вскочила раньше, чем Минариа успела ее остановить, подбежала к двери, отодвинула засов.