Весенние заморозки (СИ)

Городок был очень мал. Ардены княжества Эридар в свое время вцепились в замок Асиранд и острова Филласта, не желая отдавать кассорийцам последние клочки своей земли. Там и полегли почти все. Потомки тех, кто уцелел, жили здесь. В соседних поселениях ардены вели происхождение от ровендийцев из Уэсгура, Лагеттии, Диббинга и других княжеств. Каждое местечко норовило копировать архитектуру тех мест, откуда вышли предки нынешних обитателей. Каждое притворялось, что хранит прошлое. Каждое ошибалось. Молодежь уходила служить завоевателям, а отслужив, возвращаться в каменные музеи не желала. Эггорские ардены испокон веку жили просто и строили свои дома из дерева. Таким был Окбери, там оседали те, кто искал мирной жизни. Самые неугомонные уходили в Нодер и на острова Осенни, где всегда хватало возможностей вообразить, что ардены еще способны с оружием в руках противостоять врагу.

Сразу за окраиной вступал в свои права лес. Сосновые боры Эггора были старыми, деревья уходили своими прямыми стволами в небеса. Там, на недосягаемой высоте, колыхались под проносившемся над лесной страной ветром могучие сосновые лапы. А внизу было тихо, будто время в этой вечности замерло столетья назад. Только редкая рябь на глади озера напоминала о том, что все это - сон, а не смерть.

Ополченцев давно и след простыл, и ничто не шевелилось на дороге, взбиравшейся по пологому склону наверх и исчезавшей среди красноватых стволов. Илири подошла к обрыву, пытаясь разглядеть хоть что-нибудь на дальнем берегу. Но отсюда были видны разве что темные крыши нескольких домов какой-то деревни, далеко на западе. Может, ее уже захватили кассорийцы, а может, мимо прошли.

Она вдруг поняла, что не одна. То ли ветка сзади хрустнула, то ли пророческий дар в ней очнулся, позволяя увидеть невидимое. Илири оглянулась и увидела девушку-певицу.

Тоненькая фигурка застыла на дороге. Большие бледно-голубые глаза вглядывались туда же, куда и она, хотя Илири могла поклясться, что поймала ее взгляд, оборачиваясь. К бордовой юбке с вышивкой прицепилась хвоя и мелкий сор, в волосах застрял листик орешника, но девушку все эти мелочи, похоже, не беспокоили. На бледном вытянутом лице ее не было ни кровинки, в глазах застыла тревога.

'Что же она пережила в Окбери, когда пришли кассорийцы?' Илири не знала и знать не хотела. Глядя на странную девушку, она понимала, что некоторым вопросам лучше вообще не звучать. Никому от них легче не станет.

Она подошла к девушке, и та посмотрела на нее своим странным, словно блуждающим в облаках взглядом. Тревога, однако, из ее взгляда никуда не делась.

-Ты уже ела сегодня?

Тревога в больших глазах подернулась удивлением. Чуть сдвинулись тонкие бледные губы.

-Нет.

-Тогда идем, - Илири протянула руку.

И в ее ладонь, неожиданно для нее самой, легла узкая бледная кисть с тонкими длинными пальцами.

Удивительно, но Минариа не встала на дыбы, увидев чужачку. Илири, уже приготовившаяся защищать девушку от матери, вошла первой, со сжатыми кулаками. Однако старуха, глянув ей за плечо, только сказала:

-Заходи, дитя. Не бойся.

Замершая в дверях девушка с лютней в руке сделала нерешительный шаг вперед. Потом встряхнулась и уже увереннее прошла в гостиную.

-Я так и думала, что тебя никто не приютил, - проворчала Минариа, придирчиво оглядев гостью. - Перевелись настоящие люди в нашем народе. Руки в беде не протянут. А раньше арденское гостеприимство и радушие по всему северу славились.

Илири вышла в кухню, заглянула в печь. Ага, суп уже стоит, варится.

-Что, Илири? - высунулась из кладовой Аралит.

-У нас гость, - уклончиво ответила она. Уточнять не стала - пусть сама посмотрит. Заодно, может, продемонстрирует знаменитое арденское гостеприимство.

-А, хорошо. Я сейчас, - и Аралит снова исчезла за дверью кладовой.

Жена Валедира Илири вообще-то нравилась. Аралит была неразговорчивой, но отзывчивой. Никогда не жаловалась, никогда не уклонялась от работы, которую надо было делать по дому, да и не только. Если бы еще та не позволяла старой карге помыкать собой, словно прислугой. Брат, упрямый и независимый в других отношениях, с матерью всегда вел себя, как почтительные сын, и жена его слова не могла сказать поперек свекрухи. Минариа этим пользовалась от души.

Вернувшись в гостиную, Илири обнаружила мать оживленно беседующей с девушкой. Выглядело это так: Минариа задавала вопрос, слушала начало ответа, перебивала и принималась излагать свои взгляды на жизнь, мир, богов, погоду и завоевателей. Старуха нашла свежие уши, которые еще не успела прожужжать, и радости ее не было бы предела, если бы она была способна радоваться. Девушка встретилась глазами с Илири, улыбнулась и чуть шевельнула плечами. У Илири отлегло от сердца. Она опасалась, что странная гостья так и останется замкнутой в себе, затерянной где-то в мыслях, грезах или воспоминаниях - или что там еще таится в этих огромных глазах. Хорошо, что еще не потеряла способность улыбаться.

-Я детей позову, - Илири спешно выскользнула за дверь.