Весенние заморозки (СИ)

Выбравшись из балки, он оглянулся. Преследователей в черных шкурах нигде не было видно. Дорога осталась восточнее, но он решил срезать путь через поле. Оставаться возле балки ему не хотелось - если истонцы взялись прочесать заросли, его могут заметить.

Погони за ним не было, дорога позади оставалась пустой. Сбавив ход, он погнал коня ровной рысью. Впереди уже виднелись крыши домов - поселений в округе Дассига было множество.

Первую деревню он миновал, не задерживаясь. Деревенька была маленькая, всего на несколько дворов. Ставни на окнах бревенчатых домов были закрыты, и даже собаки не встретили появление всадника обычным лаем.

Дождь то усиливался, то слабел. На глинистой земле стали собираться первые лужи, и он вынужден был сбавить ход. Налетавший порывами ветер заставлял Дигбрана плотнее прижимать плащ, прихватывавшая поясницу боль принуждала его то и дело хвататься за спину и через ткань рубахи пытаться размять мышцы. Облегчения это не приносило аж никакого. Нашарив в одной из сумок флягу с яблочной водкой, купленную давеча на рынке, бывший воевода сделал глоток. Помогло - горькое пойло оказалось для Дигбрана непривычно крепким. Встряхнувшись, он смог даже разогнуться и посмотреть по сторонам. Вокруг, сколько можно было видеть, тянулись поля, вдалеке все скрывалось за пеленой дождя. Тучи стали настолько плотными, что не видно было даже высоких гор на севере.

С такой ездой Дигбран рисковал задержаться в пути дольше, чем нужно. Была надежда, что по такой погоде южане не пойдут дальше по тракту и встанут в Дассиге. Но чем дальше Дигбран уходил на север, тем меньше мог судить о том, что творится на берегах Арриса. На юге небо было светлее, и было ли виной тому солнце, или же в Дассиге и дождь был потише - он не знал.

Боли донимали все сильнее. Последний раз Бенара натирала его лагорисовой мазью еще в стане герцога Илдинга. С тех пор минуло уже больше трех дней, которые прошли для него легче, чем обычно, за счет лекарства и сухой погоды. В Дассиге он и не вспомнил о мази, а теперь было поздно - если Дигбран правильно понимал старого эйтория, втирать ее надо было особым образом. Сам он дотянуться до своей спины никак не мог. Надежда же встретить по пути эйтория, который разберется в том, как его лечить, была очень слабой. Да и времени терять все еще не хотелось.

Путники попадались редко. Однажды он встретил несколько крытых фургонов, медленно ползущих по обочине рядом с раскисшей дорогой. Хотел было спросить дорогу, но решил, что останавливаться сейчас не стоит. Бывшего воеводу уже так скрутило, что едва в седле держался.

Следующая деревня была побольше. Проехав между темными от влаги изгородями, он спешился у первого же дома, чуть не свалившись в грязь, и постучал в дверь. В глазах мутилось от боли, и даже водка не помогала ее заглушить.

Мужик, открывший ему, был шире, чем сама дверь. Бороду, по привычке простолюдинов, не брил, а коротко стриг, рубаху носил широкую и длинную, до середины бедер. Имел вид суровый, однако, поглядев на вымокшего до нитки Дигбрана, отступил в сторону, пропуская его.

-Сымай свою одежку, путник. Эй, Тида, а ну найди гостю сухую рубаху!

Боль с новой силой вцепилась в кости, Дигбран сделал шаг вперед, пошатнулся и осел на дощатый пол.

-Тида, ходи сюда, поможешь! Плохо ему!

Изба была белой, с большой печью и дымоходом. На лавках сидели хозяйские дети, у печи хлопотала крупная, под стать хозяину жена. Сам хозяин сидел за столом, занимая большую часть его длинной стороны и неспешно поглощая внушительных размеров деревянной ложкой суп из большой миски.

-Очнулся? - спросил он, заметив, что Дигбран пошевелился на лежанке. - Садись ужинать, гость.

-Как - ужинать?! - Дигбран подскочил, охнул и осел обратно. Ломота в костях никуда не делать, просто стала не такой резкой.

-Да обычно. Вечер на дворе.

-Мне же ехать надо!

-Может, и надо, гость. Токмо темно уже, и дождь как из ведра. Куда ж ты поедешь-то по такой погоде?

Дигбран и сам понимал, что хватит его по сегодняшней сырости ненадолго. Костям надо было дать отдых, чтобы с утра он мог продолжить путь.

-Тида, дай гостю похлебки! Видишь, встать не может. Как звать-то тебя?

-Дигбран я.

-Бывает же, - широко улыбнулся хозяин. - Я тоже Дигбран. Мы случаем не родичи?

Жена дигбранова тезки поднесла гостю миску и ложку. Кое-как пристроившись на локте, он принялся осторожно хлебать суп, стараясь не пролить его на лежанку.

-Ты откуда родом?

-Заречный я, - Дигбран вспомнил, что в Дассиге округу замка Дубр называли 'заречьем'. Равно как и в его родных местах - сам Дассиг. - Предки мои издавна баронам Глойдингам лесничими служили.

-И ты, что ли, лесничий?

-Да нет. Я в дружине у барона ходил.

Дигбран-второй принялся вспоминать своих родичей, который имели корни за рекой. Ни одно имя Дигбрану-первому ничего не сказало. Сошлись на том, что совпадение имен случайное.

-Куда путь-то держишь?

-В стан герцогского войска.

-На войну?

-Нет, - Дигбран отставил миску. - с предупреждением спешу. В Дассиг истонские дикари вошли.

-Это еще кто такие?