Весенние звезды

— Я в тот день там пас овец, — сказал Гажмат. — Вижу, кто-то нагрузил целый воз. Я думал, это вы. Хотел подойти, Да не успел. Повозка тут же тронулась и сразу скрылась за большим тополем. Мне даже неловко стало. Я-то думал помочь вам, когда грузить будете…

— Нет, Гажмат, я не смогу встать перед Гадацци и сказать ему, что он вор. Это выше моих сил. Пусть Бог его за меня накажет…

— Эти слова ничего не стоят. С подлецом так не поступают. Надо его хоть раз как следует проучить! Хватит! И так ему слишком многое прощают. Пойдем сейчас же со мной, а не то я один пойду и обломаю этот посох об его хребет!

Гажмат не послушался Дзыцца. Что она только ни делала, как она его ни уговаривала, он все равно настоял на своем: пошел к Гадацци. Дзыцца очень испугалась, догнала его: от Гажмата всего можно было ожидать, когда он рассердится… Я поспешил за ней. По пути нам встретился Бимболат, и мы все четверо направились к Гадацци.

— Сейчас же отвези этот камыш хозяйке — сказал Гажмат, — иначе одному из нас отсюда живым не уйти!

Гадацци страшно побледнел. Как стоял во дворе, так и остался стоять. Он очень испугался. Трудно Гажмата до такого состояния довести, но коли он уже вышел из себя, почти невозможно его остановить. Это Гадацци хорошо знал и поэтому побоялся с ним спорить.

— Тише, Гажмат! — сказал Бимболат. — Люди соберутся.

И, опасаясь беды, стал между Гадацци и Гажматом.

— Пусть тебе будет стыдно! — обратился он к Гадацци.

— Как ты мог до такой низости опуститься? Напрасно ты думаешь, что твои дела никому не известны! Помнишь, когда ты сторожем работал? Поймали же тебя с целым возом кукурузы… Забыл? А теперь решил с женщиной сразиться? Не выйдет!..

Бимболат не хотел шума. Но шум все-таки получился. Со всей улицы стали собираться люди. Соседи осуждающе глядели на Гадацци.

Гадацци себя чувствовал так, как будто попал в ловушку, откуда ему не выбраться. Он даже не попытался оправдаться, не возразил ни единым словом. Он знал, что на него все набросятся.

В это время на улице послышался стук колес. Гажмат выбежал и остановил какого-то мальчика, погонявшего лошадей, и завернул арбу во двор Гадацци. Люди будто бы ждали этого момента, все кинулись грузить камыш.

На второй день у нас был жиу. Жиу — это вроде воскресника. Издавна у осетин водится такая традиция. Если в селении кому-то нужна в чем-то большая помощь — построить дом, сплести плетень или еще какое дело, с которым хозяину одному не управиться, — то собираются всей улицей или даже всем селом и безвозмездно помогают. Вечером Гажмат обошел соседей, а утром — каждый со своими вилами — они уже были у нас. К вечеру крыша была готова. Когда бы мы сами-то управились… Спасибо нашим соседям!

Хорошо, что починили крышу. Раньше между черепицами проникал свет, а теперь на чердаке совсем темно. Все закрыто камышом.

Дзыцца попросила достать с чердака ветку чабреца — это пахучая травка, которую кладут в пироги. Она и араку достала из тайника, целых два графина отлила. И желтую курицу сейчас зарежем. Куриный желудочек я никому не уступлю. Я очень его люблю. Наверно, и голова мне достанется, девчонкам ее не положено есть. А вот крылышки, шейку, ножки, печень — это они съедят.

— Где ты? Давай скорее!

Дзыцца стоит в коридоре, отставив руки, вымазанные тестом.

— Пироги печь надо. Если сейчас не сделаю, потом времени не будет. Уже пора и к Жамират идти!

Жамират сегодня выходит замуж. Поэтому такая суета в доме.

Я дернул из пучка ветку чабреца — и все листья осыпались. Пришлось снова, теперь уже осторожно, оторвать несколько веток.

Дзыцца удивилась:

— Да ты, кажется, все, что было, притащил!

В печке весело пылают поленья. Я сам привез эти дрова. Каждое полено мне здесь знакомо. Вот этот сук я там-то срубил. А вот эту сухую валежину в том-то месте нашел… Гляжу, как дружно горят мои дрова, а перед глазами лес, лесная дорога, арба… Много трудов пришлось мне положить, пока я заготовил эти дрова. Может, поэтому так и слежу, чтобы их зря не жгли. Когда Дунетхан слишком много дров положит в печку, я уже кричу, что она дрова не бережет.

Огонь трещит. Уалибахи пекутся в духовке. Мы еще в дом не перешли, готовим в летней кухне. Правда, к вечеру здесь уже холодно, к тому же и окна разбиты, и щели в полу. Отовсюду дует, поэтому мы жмемся к печке. Возле очага у нас у каждого свое место: Дунетхан и Бади занимают местечко получше, поближе к огню. Пускай им будет теплее. И опять думаю: не зря дрова-то возил летом. Вот и пироги для Жамират на этих дровах пекутся.

Сваты от Гажмата ходили к Жамират несколько раз. Я уж думал, что ничего не получится. Но вот в то воскресенье помолвка все-таки состоялась. И сразу все село об этом узнало.