Весенний детектив 2019

Портье заговорил по-французски. Обменявшись несколькими фразами в виде вопросов-ответов, они попрощались.

Служащий отеля извинился, слегка поклонясь:

– Pardon![6]

Бородач тронул дверь, но Прохор угрожающе зарычал. В тот же момент на руках женщины взвизгнула ее собачонка.

Дверь затворилась.

– Che cosa faciamo? – осведомился портье.

Борис переадресовал этот вопрос Тамаре:

– Что будем делать?

– Не знаю. – Она взглянула на Прохора. – Не понимаю, почему он привел нас сюда? Ясно же – люди спят.

– Портье считает, что нужно вызвать полицию, – сказал Борис.

Она решительно заявила:

– Нет. Этого я не хочу. Тот человек сбежал, и он уже далеко.

– Тогда как мы поступим?

– Попросите портье уйти.

Тем временем из-за дверей в коридор начали выглядывать недовольные постояльцы. Борис что-то сказал, и портье не заставил себя уговаривать – он быстро ушел.

Вместе с Прохором Борис вошел в номер Тамары. В коридоре все стихло.

– Расскажите мне, как все случилось? – он опустился на стул.

– Я уснула. Проснулась оттого, что почувствовала – в комнате кто-то есть.

– И этот кто-то понял, что вы проснулись?

– Нет, я очень тихо лежала.

– Но почему вы кричали?

– Я закричала потому, что он решил подойти ко мне.

– И вы действительно не разглядели его?

Тамара щелкнула выключателем. В комнате стало темно.

– Что-нибудь видите? – поинтересовалась она.

– Нет, ничего, – ответил Борис.

– Вот и у меня не получилось его разглядеть. Одно лишь могу сказать: это был мужчина, и он что-то искал.

– Кстати… А где ваша сумка?

Тамара включила свет, прошла к тумбочке и достала из нее свою сумку. Потом повернулась и, прищурившись, спросила Бориса:

– Почему вы об этом спросили?

Он улыбнулся:

– Первое, что пришло в голову.

– И это неудивительно. Я тоже все время о ней думаю. Сначала скутерист у гостиницы, потом люди на стадионе. И вот теперь не пойми кто в собственном номере…

Борис предложил:

– Возможно, стоит обратиться в полицию.

– И что я скажу? Причина неизвестна, и у меня нет никаких доказательств. Это во-первых. Во-вторых, я не понимаю, что в ней особенного.

Притронувшись к сумке, Борис уточнил:

– Это Труссарди?

– Да, – Тамара открыла сумку и стала вынимать из нее все, что было внутри:

– Кошелек… зеркальце… платок… очки…

– Ваши?

– Что? – спросила Тамара.

– Очки – ваши?

– Чьи же еще? Конечно, мои.

– А почему их не носите?

Она покраснела:

– Не хочу и не ношу. Вам-то что за печаль?

– Можете надеть?

– Очки? Для чего?

– Пожалуйста, – Борис прижал руку к груди.

– Ну вот, – Тамара надела очки и нерешительно взглянула на него.

– Вам идет. И глаза у вас очень красивые…

– Глупости. – Она сорвала очки.

– Нет, я серьезно.

Тамара закинула очки в сумку:

– Поздно уже.

– Вам хочется спать? – поинтересовался Борис.

– Если не возражаете.

– Вовсе нет. И вам не страшно оставаться одной?

– На что это вы намекаете? – Она снова прищурилась.

– Могу оставить здесь Прохора.

Тамара посмотрела на пса и погладила его по спине.

– Не нужно.

– Значит, не боитесь?

– Я подопру дверь.

– Ну что ж: пусть будет так. Спокойной вам ночи.

Борис и Прохор ушли.

Тамара долго ворочалась. Заснула только под утро, да и то после того, как придвинула к двери тумбочку.

Утром она собралась поехать на Дуомскую площадь. К поездке готовилась с особенным тщанием. Надела все самое лучшее: новую юбку и нарядную кофточку. При полном параде, прихватив с собой куртку, Тамара спустилась к завтраку. И, как только вошла в обеденный зал, увидела Бориса. Он встал и помахал ей рукой:

– Идите за мой столик.

Она подошла:

– Здравствуйте, Борис. – Положив сумку на стул, прикрыла ее курткой. – Присмотрите?

Он клятвенно заверил:

– Как за своей.

Тамара отправилась за едой и, поскольку для нее все было впервые, не сразу сообразила, что и как нужно делать. Решив приготовить гренки, она подошла к замысловатому агрегату и положила на его движущийся конвейер нарезанный хлеб. Конвейер утащил его внутрь агрегата. Подождав пару минут, она все повторила, но вдруг почувствовала запах горелого хлеба. Из греночного агрегата повалил черный дым. С кухни прибежала работница, открыла какую-то крышку и выгребла из-под нее сгоревшие корки.

У автомата собралась приличная очередь из постояльцев отеля. Многие смотрели на Тамару с упреком. Неловкая ситуация отшибла у нее желание есть, однако вернуться за стол ни с чем было неловко. Тамара положила на тарелку пару кусков ветчины и круглую булку.

– Какие у вас планы? – Борис расслабленно сидел за столом, допивая свой черный кофе.

– Сегодня у меня встреча с Дуомо. – Она мечтательно улыбнулась. – Собор Дуомо – то место, где рассудок уступает эмоциям.

Борис заметил:

– Слышал что-то похожее.

– Но сами так не считаете? – взыскательно спросила Тамара.

– Видите ли, я несколько лет прожил в Милане. Пришлось по работе… Так что вдоволь насмотрелся этих красот.

– К красоте невозможно привыкнуть, – назидательно сообщила она.

– И я знаю почему, – в тон ей подметил Борис. – Потому что красота спасет мир.

– Вы смеетесь надо мной?

– Нет, – он потянулся за салфеткой и вытер губы. – Предлагаю изменить планы.

– В каком это смысле? – растерялась Тамара.