Весенний марафон

Дома она обнаружила собственную дочь спящей на неразобранном диване – сил постелить постель у нее тоже не было, так мгновенно и бесповоротно умеют уставать только самые неугомонные дети. Но ее зубная щетка в ванной была мокрой – Катерина проверила. Будить Дашку не стала, накрыла пледом. Села на край дивана, прислушиваясь к ее смешному сопению. На лице у дочери блуждала довольная улыбка – наверное, ей снилось, что она прошла кастинг и примет участие в очередной по счету «Избе», после чего проснется знаменитой. Катерине стало совестно. Когда Дашка была маленькой, она, вот так же ее уложив и подоткнув одеяло, читала ей вслух про Мэри Поппинс или муми-троллей. Она ходила с ней вместе в цирк и в зоопарк, брала ее с собой на работу, таскала по всяким кружкам. По дороге они пели песни, сочиняли стихи или учили английские слова. Или просто болтали о всякой чепухе. Дашка задавала смешные вопросы, а Катерина на них умно и авторитетно отвечала. Потом дочь выросла и стала везде ходить самостоятельно, и даже в школу в центр города с третьего класса ездила сама. Вопросы задавать тоже почти перестала – во всяком случае, те, что касались мироустройства и смысла жизни. Они почти перестали видеться. Катерина ходила на работу к десяти, к планерке, а уроки в школе начинались с полдевятого. Приходила поздно вечером – то презентации, то премьеры, то просто пообщаться в какой-нибудь забегаловке с хорошими людьми. Во время выборов работала в избирательных штабах. Писала тексты для журналов, где хорошо платили. Так крутились все, известно – волка ноги кормят. Вечером едва успевали переброситься парой слов, в основном об учебе. Катерина спрашивала, Дашка отвечала уклончиво – училась она без особого энтузиазма. Потом Катерина высказывала претензии по поводу ее одежды или прически, так и не разогретой тушеной капусты (по правде сказать, она и сама ее ненавидела, а готовила потому, что «полезно») и беспорядка в ее комнате. Вот и все разговоры. Да она с телевизором общается куда более душевно, чем со мной, подумала Катерина, и какие могут быть претензии к ребенку?

Но Катерина не умела долго быть виноватой. В таком случае следовало побыстрее найти кого-нибудь крайнего и сделать виноватым его. Обычно им оказывался Олег. Вот и сейчас она подумала, что если бы супруг взял на себя заботу об обеспечении семьи, то ей не пришлось бы хвататься за все халтуры подряд и гнать строчки ради гонорара. Она бы с Дашкой в бассейн записалась! Тем более что от долгого сидения за компьютером у нее уже появился остеохондроз, и врач велел ходить в бассейн. И Дашка сутулая. Тоже все сидит: не уроки делает, так рисует или в телик пялится, – чтоб он провалился.

Но муж на провокации не поддавался. Он не орал, как Бабин, Боже упаси! Он кивал, соглашался, сокрушался, смотрел в пол и нервно курил. Но Катерина прекрасно знала, что главное для него – «заниматься наукой». И ради этого он переждет и вытерпит любые наезды с ее стороны. И добро бы хоть в одном месте, в каком-нибудь НИИ штаны протирал, так ведь нет – мотается по всяким там Октябрьскам и Нефтьюганскам, исследует, видите ли, нефтяные месторождения. Раньше она доподлинно знала, чем занимается ее дорогой супруг, вникала в тонкости, запоминала термины. Теперь же давно махнула рукой, и он перестал рассказывать о своих делах.

Конечно, Катерина не была вполне искренней, когда расписывала Светке свою меркантильность. Не объяснять же Светке все как оно есть на самом деле. Все равно звучит неубедительно, и любая на месте Светки сказала бы, что Катерина «с жиру бесится». И правда ведь – мужик не пьет, не бьет, не гуляет, что еще надо для счастья?!

А Катерине надо было много. Например, стыдно жить в однокомнатной квартире, поэтому одноклассники на Дашкин день рождения всегда приглашались в квартиру дедушки и бабушки. А еще хорошо бы и в самом деле денег побольше. Вместо денег она вполне согласилась бы на то, чтобы муж делал карьеру. А еще лучше – и то и другое. Как делают мужья у многих знакомых «из ее круга». Когда она, студентка-второкурсница журфака, умница и зазнайка, познакомилась с Олегом, ее особенно привлекала его профессия – геолог. Песни Визбора, виденный в киноклубе старый фильм Киры Муратовой и вообще – романтика. Он был взрослым, он был настоящим. Он был мужчиной, не то что все ее приятели-студенты. Он рассказывал захватывающие истории, моментально набрасывал смешные картинки (Дашка унаследовала отцовский талант) – собаки, люди у костра, он сам, убегающий от полчища комаров, уже объевших до основания палатку.