Весенний марафон

Женя Бабин в тот вечер тоже не находил себе места. Еще с утра, пока он бегал за цветами и подарком (ну замотался, ну забыл!), любимая жена исчезла в неизвестном направлении. Лена с утра уехала бабушке, и на его осторожные расспросы теща отреагировала бурно, но неконструктивно, что только усилило его подозрения. Весь день он беспокойно слонялся по комнате, как хомяк в Ленином аквариуме. Он придумывал, что скажет, что он сделает, когда эта дрянь явится домой. Пусть только посмеет!..

Но в глубине души Бабин праздновал труса – он боялся, что Светка может не прийти вовсе. После этой затеи с разводом жизнерадостная и отходчивая Светка, всегда смотревшая на его шалости сквозь пальцы, изменилась до неузнаваемости: стала дерзкой, высокомерной, а главное – независимой. Советов не спрашивала, о планах не докладывала, новости не сообщала и даже о покупках виновато не отчитывалась. Бабин носом чуял, что у нее кто-то появился. Вернее, чувствовал макушкой, как у него пробиваются рога, потому что голова весь день чесалась и болела, несмотря на две таблетки анальгина. Так, наверное, чувствовал себя Пушкин, украсивший рогами немалое количество почтенных мужей (и даже списочек соответствующий позаботился составить) – и вдруг сам получивший диплом рогоносца.

Конечно, сравнение с Пушкиным льстило самолюбию куда больше, чем аналогия с Ленкиным хомяком, но что толку? Пушкин мог вызвать мерзавца на дуэль и убить, стереть с лица земли. И он, Евгений Николаевич Бабин не задумываясь, влепил бы пулю в лоб тому мерзавцу, который вместе со Светкой сейчас потешается над ним, – в этом Бабин уже не сомневался.

Светка явилась в одиннадцать. От нее пахло вином и духами – новыми, не теми, которые она любила и за которыми он как дурак мотался с утра в ЦУМ. Вид у нее был задумчивый.

– Ты где была?! – заорал Бабин, вылетая в прихожую и стараясь по мере возможности скрыть облегчение.

– Не ори, – посоветовала Светка. – Хомяка напугаешь. По магазинам ходила.

– Ты что, дура совсем?! Да кто тебе поверит?! – возмутился Бабин.

– Ну и не верь, – равнодушно пожала плечиками супруга. – Мне по барабану. Можешь сам что-нибудь придумать, у тебя опыт богаче.

– Ты с кем целый день провела? – не отступался муж.

– Одна. И буду ходить куда захочу и с кем захочу. Все, хватит. Ты набегался? А я дома насиделась. Не нравится – завтра на развод подам. Невелика потеря.

– Света, как ты можешь? – Женя хотел сказать укоризненно, а получилось – заискивающе. – Я же извинился. И я же тебя люблю…

– Иди на фиг, – определила направление нежная супруга и исчезла в ванной.

С книжкой и конфетами Светка могла блаженствовать в ванне по полтора часа, поэтому Бабин, издерганный и обиженный, немного потоптался перед запертой дверью, прикидывая – а не постучаться ли и не попытаться ли решить все проблемы старым проверенным способом – прямо в ванне? Обычно этот номер всегда проходил на «ура», но сегодня он ни в чем не был уверен. Поэтому Женя повздыхал, вернулся в комнату, лег на диван и неожиданно для себя задремал под убаюкивающий плеск воды и голос жены, что-то напевавшей в ванне…

Но Светка вопреки обыкновению выбралась из ванны уже через четверть часа. Взглянув на сладко спящего супруга, она удовлетворенно кивнула, накинула поверх махрового халата пальто и отправилась к Катерине, стараясь не щелкать дверным замком, чтобы этот ревнивец не проснулся и не примчался бы за ней следом. А Светке нужно было поговорить в спокойной обстановке. С вопросами, которые у нее накопились, она даже в ванне спокойно усидеть не смогла. Катерина, которая всегда все обо всем знает (или делает вид), все равно не ложится спать раньше часа.

Света была права: Катерина уже дочитала книгу и с отвращением смотрела телевизор, поминутно переключая каналы. Ей было лень встать и поставить диск с приличным фильмом. Поэтому приходу подруги она обрадовалась – он сулил долгую приятную и информационно насыщенную беседу за чашкой кофе, тем более что конфеты Светка прихватила с собой. То есть это только говорится – за чашкой, а налила она в кофеварку две большие кружки.

– Как Евгений Николаевич? Не убил тебя на месте? Он из меня чуть душу не вынул, но я держалась и тебя не выдала, – доложила Катерина.

– Да ну его! Проорался и уснул, – сморщилась Светка. – Я сама себе удивляюсь: когда он возвращался под утро от какой-нибудь бабы и врал всякую чушь, я себя успокаивала, что все мужики такие, что любит-то он меня, что те – на букву «б», а я – жена…

– Да помню я, чего ты всякие глупости зря повторяешь, – кивнула Катерина. – И что?

– А теперь он дома сидит, про любовь мне толкует, цветочки-подарочки – а я его так ненавижу! Каждый жест, каждый взгляд, каждое слово! Он ко мне в постели подкатывает, а я его или посылаю, или терплю, а сама думаю – хоть бы ты смылся к какой-нибудь. И насовсем. Да видно, я одна такая дура, а больше никто не зарится. Только мешает мне, ждет, проверяет!

– Ну ты развоевалась! Наплюй, наладится, – дала мудрый совет Катерина. – Раз уж решили вместе жить, так лучше успокоиться. Ты же большой мастер самовнушения.

– Не хочу я ничего внушать! У меня голова другим занята!

– О! Вот это уже гораздо интереснее, – оживилась Катерина. – Как прошел официальный визит?

– Вообще-то все круто, – задумчиво произнесла Светка. – Квартира у него на Карла Маркса, охрана, подземная парковка, во дворе каток и все такое. Консьерж. Комнат то ли четыре, то ли пять. Обстановка – супер! Правда, без всяких там наворотов и голых баб, – поддела она Катерину, вспомнив первый визит к Ивашову. – Женщины никакой нет, это точно. Ни тряпок, ни всяких штучек в ванной – я специально проверяла, ни фотографий.

– А может, все в той комнате, где ты не была? – усомнилась Катерина.

– Да нет, точно. Дело в том, что он сказал: только что сделал ремонт в кухне, обои желтые, ламинат, гарнитур – сосна. Финский. Такой красивый!

– И что? – не увлеклась гарнитуром Катерина.

– И он попросил меня в кухню все купить на мой вкус: карнизы, шторы, посуду, картины на стены и все такое! Стал бы он такое предлагать, ели бы у него жена была или любовница постоянная, – торжествующе сказала Светка и замолчала, ожидая восторженной реакции аудитории.

– По-моему, это можно расценивать как официальное предложение, – задумчиво произнесла Катерина. – Хозяйки в доме нет – это раз, он полагается на твой вкус – это два. И он все время предлагает тебе что-то купить, то есть дает тебе возможность побегать по твоим любимым магазинам. Света, это любовь!

Светка поискала в голосе подруги оттенок зависти и, на найдя, насторожилась:

– Не веришь? – И выдвинула последний аргумент. – Он мне свою кредитку дал! Без лимита!

– Ну, это даже лучше, чем официальное предложение руки и сердца, – подвела итог Катерина.

– Вот я одно только не могу понять… – нерешительно начала Светка. – Он со мной встречается, комплименты мне говорит, деньги дает, подарки дарит, кормит-поит, домой позвал…

– А потом что?

– А потом ничего! В том-то все и дело! – всплеснула руками Светка, едва не опрокинув кружку с нетронутым кофе. – Поняла теперь?! Им же всем только одного надо, они же кобели. А этот что? Импотент? Мы с ним пятый раз встречаемся, я вся изнамекалась, что не против, а он мне только ручку целует. С ума сойти, да? Какого хрена ему надо, я тебя спрашиваю?!

– Не ори, Дашку разбудишь, – попыталась утихомирить разбушевавшуюся подругу Катерина. – Сама недавно боялась, что он маньяк и изнасилует тебя прямо в этом… молле. А вообще, конечно, странно. Вы привлекательны, он чертовски привлекателен… Это из фильма, – пояснила она Светке. – Знаешь, что я думаю? У богатых свои причуды. У него – такая. Тебе что – плохо? Ты хотела найти мужика, чтобы он с тобой по магазинам ходил, сама же так написала. Чего тебе еще?

– Мало ли что я писала? – обиделась Светка. – Я передумала. Я теперь все хочу. Что мне за невезуха такая: муж по бабам бегал, меня ему мало было, и этот нос воротит. Что я – такая страшная? Или у меня попа не такая? Или грудь маленькая? Или…

– Светка, уймись! – Катерина силой усадила на место Светку, которая вскочила, чтобы наглядно продемонстрировать все свои несомненные достоинства. – Ты просто Мэрилин Монро, честное слово! Может, он просто так красиво за тобой ухаживает. А мы, дуры, привыкли, что если мужчина прокатил тебя на трамвае и сводил в пиццерию, то он уже имеет право на компенсацию понесенных затрат. Говорю же – у богатых свои причуды. Имей терпение. Ситуация должна созреть.

– Это откуда? – изумилась Светка, прекрасно знавшая, что Катерина всегда предпочитала действовать, а не ждать и терпеть.

– Это… Олег так всегда говорил, – призналась Катерина, сама, впрочем, удивленная. Однако умолчала, что всегда ненавидела эту его невыносимо-поучительную фразу, потому что ей надо было получить все и немедленно, и она злилась, требовала действий, а муж смеялся… и всегда оказывался прав.

– Слушай, черт с ним, с Олегом, – решила Сетка. – Хоть отстал от тебя – и слава Богу. Поступил как мужик, руки тебе развязал. А ты уже с Ивашовым как – уже? Или еще? Тоже ждешь, когда созреет?

– Жду, – кивнула Катерина и широко зевнула. – Светик, я спать хочу. Мы же сейчас все равно ничего не решим. Давай завтра на свежую голову подумаем, ладно?